В голове сразу всплыли старые обиды; я принял это близко к сердцу. Мне всегда казалось, что все сводится ко мне. Может, Майк специально подводит меня к провалу? А что, если я правда провалюсь? Он правда хочет вышвырнуть мою задницу из компании?

И все же в пятницу, когда пришло время для первого собрания, я уже взял себя в руки. Подготовился к этому, как к прослушиванию на роль в «Макбете». Во мне проснулся тот задрот из драматического кружка, который дает о себе знать всякий раз, когда приходится выступать перед людьми. Это все равно что сыграть Меркуцио. Я понял, что с этим никто больше не справится, потому что Майк хочет от меня одного – чтобы я был собой. Когда встреча закончилась, он дал только один комментарий: говорить помедленнее.

Это хороший совет. Я стал следить за тем, сколько пью кофе по пятницам.

Мы решили снова отложить Unreal Warfare, чтобы дождаться выхода Unreal Engine 3 и сделать игру на уровне Halo и DOOM. Все наши проекты и задумки находились посреди технологического цикла. Мы подумали, что правильнее будет сосредоточиться на UT 2004. Решение оказалось верным. Мы исправили мелкие технические недочеты вроде бага статических сеток, которые мешали коллизии игроков в UT 2003, подкорректировали основы, например интерфейс; создали больше сотни карт. Мозговой штурм насчет Unreal Warfare – кто с кем дерется и почему – помог создать более связную историю для UT 2004. Мы убрали режим Bombing Run, который мне никогда не нравился, вернули Assault из оригинала – конечно, доработанный, – и улучшили самые популярные: Deathmatch, Team Deathmatch и Capture the Flag.

Но главным нововведением стал Onslaught, совершенно новый масштабный вид мультиплеера с транспортом, который, как радостно сообщил Тим, сделает UT 2004 современной игрой. Мы назвали его в честь Онслота, злобного десептикона из «Трансформеров». Onslaught брал лучшее из идей для Unreal Warfare, но настоящую магию сотворил программист Дэйв Хейгвуд, который отвечал за танки, ховеркрафты и смертоносные космические корабли. Я познакомился с Дэйвом на GDC, где он показывал мод для UT 2003 – там транспорт мог взлетать с земли и мчаться по воздуху, до чего мы не додумались. Я знал, что Дэйв пригодится нам в разработке UT 2004.

Он и еще несколько ребят временно переехали в Роли и в нашем офисе пережили собственное Ватерлоо. Они обосновались в помещении, которое мы назвали командным пунктом UT 2004. У Черчилля был свой подземный бункер, у нас свой. Я разрывался между работой над собственными уровнями (хотя уже и не в таком количестве), фидбеками для подчиненных и надзором за подрядчиками, которые занимались скаарджами, роботами и другой чумовой живностью. Но сколько бы дел у меня ни копилось, я все равно хотя бы раз в день заглядывал в командный пункт UT 2004, чтобы раздавить парочку врагов на воздушном танке Дэйва и послушать, как игра голосом Сатаны объявляет: «PAAAAANCAKE!»

Эта фича мгновенно стала классикой. Она и сейчас приносит море веселья.

«PAAAAANCAKE».

Мне было двадцать восемь лет, но я все еще учился жить взрослой жизнью, кататься на велосипеде без дополнительных колес. Вот пример: мне понадобилось ехать в Даллас представлять Epic на киберспортивном турнире по Unreal Tournament. На церемонии награждения мой прикид буквально перетянул все внимание с победителя Джонатана «Faatal1ty» Уэндела – и немудрено, с шубой на искусственном меху и огромным латунным ожерельем с логотипом игры. MTV снимал документалку «Правда жизни» про киберспортсмена-первопроходца. Наверное, я так разоделся, чтобы и про меня сварганили спецвыпуск. Когда я заявился в том же наряде в офис, Марк Рейн проворчал: «Чересчур».

– Деннису Родману такое прощали, – возразил я.

– Не будь Родманом, – ответил Марк. – Будь Майклом Джорданом.

Я просто был собой. Мой новый образ включал длинные светлые патлы и пушок на подбородке, будто я частенько зависал с группой серф-панков. Я постоянно привозил домой разные игрушки и гаджеты – например, в игровую комнату поставил старомодные аркадные автоматы Ms. Pac-Man и Mortal Kombat 2, а на задний двор – джакузи. Я надеялся, что это подогреет нашу с женой интимную жизнь (к сожалению, не получилось).

На E3 в Лос-Анджелесе Тим влюбился в выставочную Lamborghini Diablo оранжевого цвета и купил ее прямо с подиума. Никто не ведет себя чуднее, чем задрот с деньгами. Когда мы вернулись в Роли, я потратился на голубой кабриолет-родстер Dodge Viper. И пока машина ко мне ехала, Тим предложил пару уроков вождения на своей Lamborghini. Как-то раз я позаимствовал ее, чтобы покататься по Роли и почувствовать себя крутым. После того, как тачка заглохла на паре крутых горок, я вернул Lamborghini владельцу. Viper – не чета суперкару Тима, но все-таки куда круче моего старого седана Lexus. Так что, когда я зарулил на ней в город, все видели: едет Cliffy B.

Единственное, что никак не получалось наладить, – мой брак (см. историю про джакузи выше). С нами жили два кота, два палевых лабрадора Чарли и Тоби и шиншилла, которую я купил Марси, когда ей захотелось завести нового питомца. В нашем доме не было недостатка в нежности. Разве что между нами. Когда Марси сделали операцию на колене, я ночевал в ее больничной палате в Дьюке и потом выхаживал дома, но от всей этой возни с постелями и бинтами мое негодование только росло («Эй, я и так вкалываю круглыми сутками, почему мне приходится заниматься этой херней?»). Однажды, когда она уже могла ходить на костылях, мы сильно поругались, и я выставил ее из дома.

Меня это явно не красит.

Наше расставание продлилось неделю. Epic вывезла сотрудников на специальный показ «Людей Икс 2», и Марси поехала туда с Ли Перри и его женой. Увидев ее в кинотеатре на костылях, я сразу почувствовал себя черствым, бессердечным, самовлюбленным куском говна, что было абсолютной правдой. Той же ночью мы помирились. Вместо того чтобы как следует обсудить наши проблемы и попробовать понять друг друга, мы занялись неуклюжим примирительным сексом. Это было жутко неправильно.

Через пару месяцев мы с Марси пригласили друзей на празднование 4 июля. Отчаянная попытка продлить веселье. На вечеринке я познакомился с парнем, который показал мне, что в жизни можно не только возвращаться с работы, смотреть телевизор с женой, пока она не пойдет спать, а потом играть допоздна и пить до отключки. Его звали Рон, но все обращались к нему по прозвищу Вегас, потому что он там родился. Раньше он