* * *

Забровски связался с ним следующим утром, когда Грэйсон заканчивал двадцатый круг в гостиничном бассейне.

«Я здесь».

Время ожидания истекло.

Грэйсон переоделся и отправился к аллее в двух кварталах от отеля, чтобы встретиться с Забровски. Первым делом частный детектив протянул ему два конверта с дубликатами ключей. Грэйсон внимательно осмотрел ключи и убедился, что цвет металла оригинала Джиджи совпадает с копиями.

Удовлетворившись качеством, он сунул ключи в карман пиджака и посмотрел на Забровски.

– С документами, касающимися трастовых фондов близнецов, ничего не получилось. Но мне удалось узнать кое-что о расследовании по делу Шеффилда Грэйсона. Они имеют достаточно доказательств, чтобы обвинить его в неуплате налогов и сокрытии значительных доходов в офшорах.

– Неудивительно, что Налоговое управление арестовало его счета. А что насчет ФБР?

– Очень интересуются, откуда поступали эти доходы, – ответил Забровски. – Похоже на присвоение денег незаконным путем.

– Речь идет о его собственной компании?

– Вот тут-то и начинается самое интересное. Оказалось, что Шеффилду Грэйсону принадлежали лишь тринадцать процентов акций, остальной частью владела его теща, которая, собственно, и вложилась в предприятие.

Грэйсон принялся обдумывать полученную информацию и вспомнил кое-что, что говорила Джиджи.

– Он продал компанию сразу же после смерти бабушки девочек. Если предположить, что ее доля включена в один или несколько трастовых фондов, которые она учредила для своих наследников, то думаю, что у Шеффилда Грэйсона были очень веские причины, чтобы продать компанию до того, как трастовый управляющий начал бы что-то вынюхивать.

Управляющий. Троубридж. Кусочки пазла начали складываться, но для полной картины Грэйсону все еще не хватало информации.

– Как далеко продвинулись федералы?

– Непонятно.

– Им удалось напасть на его след? – спросил Грэйсон. Это был самый лучший способ выяснить то, что он хотел знать по-настоящему.

– Нет. Похоже, все единодушно считают парня лживым ублюдком.

И пока все так считают, Эйвери в безопасности.

– Есть еще что-нибудь? – спросил Грэйсон.

Забровски полез в машину и протянул ему папку. Открыв ее, Грэйсон сразу увидел знакомое лицо: темные глаза, шрам на брови.

– Маттиас Слейтер, – сказал Забровски, – или Слейт. У него досье кристально чистое, в отличие от его отца, которому предъявили целый список обвинений, и только последнее было доказано.

Грэйсон просмотрел досье.

– Дорогой адвокат защиты, – отметил он.

– Был. Пока его не признали виновным в тяжком уголовном преступлении. – Забровски многозначительно посмотрел на Грэйсона.

То самое последнее обвинение. Возможно, отец Маттиаса Слейтера работал на семью Блейк, а точнее, на Винсента Блейка. Это объяснило бы столь дорогого адвоката. А потом он перешел дорогу своему боссу?

– Что нам известно о Маттиасе? – спросил Грэйсон. – Что он за человек?

Забровски прищурился.

– За такое короткое время? Немного. Его отец мертв. Мать в прошлом году подала заявление о медицинском банкротстве.

Грэйсону вспомнился его разговор со шпионом Иви. «Тебе лучше не знать, что я делал», – сказал тогда Маттиас Слейтер.

– Хотите, чтобы я продолжал под него копать? – спросил Забровски.

Грэйсон закрыл папку.

– Бумаги по трастовым фондам в приоритете, – ответил он, – но да.

* * *

Грэйсон открыл дверь, вошел в лобби отеля и увидел сцену, которая никак не вязалась с «Хейвуд-Астирия».

На кресле с подголовником стояла Джиджи и вела беседу с охранниками.

– Вот та-а-акого роста, – говорила она, – часто выгибает бровь, любит предложения в повелительном наклонении, светловолосый и хмурый.

– Как вас уже не раз уведомили, мадам, мы не можем разглашать информацию о наших гостях.

– А поможет, если я опишу его суперострые скулы или комически спародирую его? – спросила Джиджи, подмигивая им.

Грэйсон все-таки решил вмешаться.

– Нет, – сказал он, вставая между Джиджи и охранниками, – это не поможет. И слезь с кресла.

– Вот вам, пожалуйста, и выгнутая бровь, – театрально объявила охранникам Джиджи, – и предложение в повелительном наклонении.

Грэйсон не мог не заметить, как дрогнули губы охранника.

– Дальше я сам разберусь, – сказал он ему.

Джиджи спрыгнула с кресла и широко улыбнулась.

– Спроси меня, что я здесь делаю, Грэйсон.

– Что ты здесь делаешь?

Она поднялась на цыпочки.

– У нас получилось!

– Ты про файлы? – Грэйсон не показал своего удивления. – Или про пароли?

Он же поменял пароли! У нее ничего не должно было получиться.

– Они нам не нужны! – радостно ответила Джиджи. – Саванна нашла поддельное удостоверение личности, спрятанное за распределительным щитком в спортзале! – Она чуть не прыгала от счастья. – Теперь мы знаем имя, которым он пользовался, чтобы открывать ячейку. У нас есть ключ. Следующая остановка – банк!

Грэйсон подумал о дубликате в своем кармане и посмотрел на ключ, висящий на шее Джиджи. Время уходило. Ему во что бы то ни стало нужно придумать способ поменять их местами.

Глава 39

Джеймсон

Ринг в «Милости дьявола» был меньше современного боксерского ринга и огорожен грубыми, видавшими виды канатами, пережившими не одно столетие.

– Тебе не стоит оставаться здесь, – сказал Джеймсон Эйвери, наблюдая за тем, как первые два бойца поднялись на платформу: голые по пояс, без обуви, без перчаток.

– Очень даже стоит.

Рядом с ними появился Рохан, одетый в черное. Смокинг должен по идее придать ему официальный вид, но он был без галстука, первые четыре пуговицы на его рубашке остались расстегнутыми.

– Она должна остаться. – Его темные глаза встретились с глазами Эйвери. – Сделать парочку ставок.

– Разве я не поставила бы против заведения? – спросила Эйвери. Третий вечер, за который по условиям их сделки ей оставалось проиграть почти двести тысяч фунтов.

– Считайте, что ваш гонорар полностью выплачен. – Рохан улыбнулся, и Джеймсону он показался слишком расслабленным. Третья ночь была подстраховкой.

Другими словами, за какой бы рыбой ни охотился фактотум, она уже заглотила наживку. «Заплатили взнос, – подумал Джеймсон, и слова змеей петляли в его мыслях. – Вступили в клуб».

И теперь Рохан позволил себе полностью сосредоточиться на другом – на Игре.

Сегодня вечером в «Милости дьявола» еще больше народу, чем вчера, словно явились все члены клуба: мужчины в возрасте от двадцати до девяноста лет и несколько женщин.

– На кого ей следует поставить? – Джеймсон задал этот вопрос, чтобы отвлечь внимание Рохана от Эйвери.

Фактотум повернулся к рингу и мужчинам на нем.

– Разве не заметно? – Эти двое были примерно одинакового телосложения, но двигались по-разному. – Дам вам подсказку. Тот, что передвигается более легкими шагами, – один из наших бойцов.

Сказав это, Рохан устремился к рингу. Толпа расступалась перед ним словно по волшебству. Рохан запрыгнул на платформу, но не стал перелезать через канаты.

– У вас есть еще две минуты, чтобы сделать свои