— Наши пленники не покидают замка, человек, способный выходить отсюда и возвращаться, когда заблагорассудится, точно вызовет подозрения, — покачала головой Гаруда.

— А я разве сказала про людей? — жена Николаса начала понимать, судя по взгляду. — Мы используем кого-нибудь из оборотней. Кого-нибудь слабого, неприметного, кто не приближен к их альфе. Кого-нибудь, кто всем своим видом будет кричать людям о том, что ему все это не нравится. Шавки ненавидят нас, и люди наверняка возьмут это во внимание. Уверяю, госпожа, вы удивитесь достигнутым результатам.

— Что ж, Альпин... — всем своим видом она показывает, что подобный подход ей не нравится.

Полагаю, вампиры ее возраста действительно считают, что такие действия противоречат самой идее того, что вампир — вершина эволюции. Обман и хитрость опускают кровососов на уровень людей или тех же оборотней. Вампир не хищник и не охотник, это венец творения. Такое суждение сведёт всех вас в могилу.

— Ладно. Мы сделаем по-твоему. Ты вампир молодой, а у молодежи взгляды зачастую не такие, как у нас. Не всегда ваши идеи приносят плоды, но раз уж в данный момент мы не можем истребить этих партизан на своей земле, нам действительно стоит попробовать другую стратегию, — нехотя согласилась Гаруда. Поманив меня пальцем, она добавила: — Идём. Ты сама выберешь шавку и лично будешь докладывать мне о достигнутых успехах.

— Как вам будет угодно, госпожа, — учтиво поклонился я, скрывая свое ликование.

Теперь нужно, чтобы Сурия не ляпнула лишнего. Во всяком случае, я надеюсь, что она сейчас в логове оборотней, иначе придется импровизировать. На крайняк, выберу того труса, который за мной следил.

Служанка отправилась по своим делам, напоследок поклонившись нам в ноги, а мы с Гарудой отправились к выходу из замка. Удивительно, что вампир ее положения так легко согласился лично меня сопровождать. Впрочем, мне это только на руку. Очевидно, нападать на нее будет очень плохой затеей, это равносильно выкапыванию собственной могилы. Такие, как она, должны остаться на «десерт», когда клан уже будет ослаблен изнутри моими действиями.

Разумеется, в этом плане очень много переменных, все может провалиться в самый ответственный момент, а потому мне следует быть предельно аккуратным в своих действиях. Ничто не должно указывать на то, что змей под их боком — это я, а не кто-то другой. Они не должны прийти к этой мысли до самого конца, когда будет уже слишком поздно. Да и кроме того, хоть мой план и может обрести невероятный успех, мне все равно нужно держать открытым коридор к отступлению для меня и моих товарищей.

Стража на выходе поклонилась Гаруде, но с недоверием посмотрела на меня. В их памяти, очевидно, свежо воспоминание о том, что недавно, уходя с Рейз, вернулся я уже без нее. Но на сей раз из оружия при мне только когти.

— К слову, госпожа, я хотела спросить, куда подевалась моя рапира? — будто бы невзначай спросил я. В комнате-то ее не было.

— Я сдала твое оружие в хранилище. Хоть прислуга и боится нас, они все ещё могут подло напасть на наших спящих собратьев. Мера предосторожности, если хочешь, — ответила Гаруда. Думается мне, ложь для нее тоже неприемлема, как для «венца творения», так что непохоже, чтобы она врала.

— Благодарю за заботу, — кивнул я, идя в том же ритме, что и моя спутница.

Дорога не была длинной. К моему удивлению, до логова мохнатых рукой подать. Оно расположено в одном из разрушенных особняков близ входа в город.

Гаруда открыла дверь в подвал и спустилась вниз по длинной лестнице. Я неспешно шел за ней. Наши глаза довольно ярко светятся в темноте, вижу красные блики на гранитных стенах. Видать, это был дом кого-то из богатеев, приближенных к Гайделю.

Миновав последнюю ступень, мы оказались в просторном помещении с большими бочками. По всей видимости, здесь был винный погреб или чья-то личная винодельня.

Гаруда потянула рычаг, и крышка одной из здоровенных бочек, лежащих на стеллаже, открылась, обнажая скрытый за нею тоннель, которого здесь изначально не было, это понятно по тому, как тоннель сделан, он будто бы вырыт. Стены укреплены деревом, как шахта. Диаметр, думаю, метра три.

— Оборотни кротами заделались? — хмыкнул я, следуя за Гарудой.

— Собаки любят рыть. А эта чернь от обычных шавок не отличается ничем, кроме возможности принять человеческий облик, — со смешком ответила она.

Тоннель закончился, переходя в огромную пещеру с разветвлениями. В потолке прорыта дыра, прямо под которой разместился костер. На куске гранита неподалеку выложено мясо. Одного только взгляда понятно, чем оно было раньше. Я с отвращением отвёл взгляд. Мерзкие падальщики.

— О нет... — прошептал кто-то совсем рядом с нами. Мы с Гарудой синхронно посмотрели на него. Тот самый молодой пёс, который и привел меня к замку, выронил изо рта кусок жареного мяса и ударился головой в землю в поклоне. — Я же сделал все, как вы просили, госпожа, так почему...?

— Ты его знаешь? — удивлённо похлопала глазами Гаруда.

— Он показал мне путь к замку. А перед этим прятался в кустах, думал, я его не замечу, — спокойно ответил я.

— Этот пёс тебя оскорбил? — супруга Николаса, кажется, обеспокоена моим комфортом. С чего бы такое особое отношение к убийце ее дочери? Может быть, дело в моей ауре...?

— Отнюдь. Наоборот, его помощь в нахождении дороги быта весьма кстати, — покачал головой в ответ.

— Ладно. Где остальные?

— Трапезничают, госпожа, — успокоился оборотень, поняв, что мы тут не по его душу.

— Веди нас, смерд, — раздражённо цыкнула Гаруда, ясно давая понять, что ей отвратительно даже находиться здесь, не то, что разговаривать с оборотнями.

— Конечно-конечно, госпожа, прошу за мной, — засуетился тот, спешно запихнул мясо в карман, вскочил на ноги и, вжав голову в плечи, посеменил в один из тоннелей.

Этот оказался заметно уже основного, мне по росту нормально, а вот Гаруде пришлось пригнуть голову, чтобы своей роскошной шевелюрой не собирать грязь с потолка.

Чем дальше мы шли, тем сильнее была вонь. Ни с чем не перепутаешь невероятный аромат кобеля, метящего свою территорию изо дня в день. К этому добавляется ещё