Первого сентября Данилов просыпался с мыслью о том, как хорошо, что ему не нужно идти в школу. Вроде бы и школа была нормальной, во всяком случае, не самой худшей в округе, к тому же там работала мать, и вообще учился с охотой, а не из-под палки, однако же вот — сразу после пробуждения накатывала радость.

Бодро поздравив не очень-то веселую Марию Владимировну с началом нового учебного года, Данилов вручил ей заранее заготовленный подарок — толстенный сборник шахматных этюдов. Дочь вежливо поблагодарила, но в глазах ее ясно читался упрек — лучше бы шоколадку подарили или что-то другое, способное подсластить горечь первосентябрьского дня.

— Папу тоже надо поздравить! — сказала Елена. — Он же преподаватель и у него тоже начинается новый учебный год! Давай пожелаем ему к концу года стать доктором наук!

— Спасибо за поздравление, но это уж как получится, — осторожно заметил Данилов. — И мой личный учебный год на сей раз начнется со вторника.

— Почему? — удивилась дочь. — У тебя отпуск?

— Нет, у меня командировка, — ответил Данилов. — Местная, в Москве. Составляем план по перепрофилированию для одной больницы.

Елена молча закатила глаза и покачала головой — чем только не приходится заниматься!

— Жаль, что не в Калининград, — вздохнула Мария Владимировна. — Аленкина мама навезла оттуда кучу янтарных украшений. Представляешь, ожерелье из маленьких янтарных пчелок? Красотень невероятная! А к нему еще брошка-пчелка и такое же колечко!

— Буду иметь в виду, — пообещал Данилов. — Как только озадачат чем-нибудь из Калининграда — вызовусь добровольцем.

— Можно поехать всей семьей! — загорелась Елена. — На выходные, ну и пятницу прихватить. Ты сможешь отпроситься на пятницу?

— На эту или на следующую? — пошутил Данилов.

— Лучше в октябре, — сказала Елена, то ли не приняв, то ли не заметив шутки. — Народу будет мало, а осень там не должна быть слишком холодной, как-никак море рядом. Улетим в четверг вечером, вернемся в вечером воскресенье, трех дней нам вполне хватит. Планируем?

Возражений не последовало, правда Данилов подумал о том, что в наше коронавирусное время планировать что-то бессмысленно. Жизнь вообще непредсказуема, а пандемия делает ее непредсказуемой вдвойне.

Евгений Аристархович Менчик явно старался произвести на Данилова хорошее впечатление. Возможно, он не изображал свойского парня и деловитого руководителя, а на самом деле был таким, но с дружелюбием явно переигрывал. Данилов хорошо чувствовал фальшь в чужом поведении и каждый раз пытался найти ей объяснение. С Менчиком дело обстояло просто — знакомство с доцентом «профильной» столичной кафедры являлось для него потенциально полезным, вот он и старался задружиться. Мало ли что — вдруг рецензию на статью потребуется написать или же помочь с материалами для докторской.

На второй день градус дружелюбия значительно увеличился. Люди, которые знакомы друг с другом столь недолго, причем — исключительно по работе, обычно не пускаются в задушевные откровенности. Для соблюдения вежливых приличий достаточно дежурного вопроса «как дела?» и столь же дежурного ответа «спасибо, нормально». Менчик же начал с того, что первое сентября — день особенный, в воздухе так и витает праздничное настроение, а взрослых пробивает на ностальгические воспоминания. Рассказав о своем «первом разе в первом классе», Евгений Аристархович спросил, есть ли у Данилова дети школьного возраста. Данилов ответил, что у него есть дочь-школьница, но развивать эту тему не стал.

— Дочь — это замечательно! — восхитился Менчик. — От дочерей и проблем меньше, чем от сыновей, и вообще с ними как-то спокойнее и уютнее…

«Скажи это своему тестю, — ехидно подумал Данилов, вежливо улыбаясь. — Порадуй человека…».

Расклад был настолько прост, что не нуждался в просчете. Уважаемый Евгений Аристархович поинтересовался биографией доцента Данилова и узнал о его севастопольской эпопее. С точки зрения карьериста, эпопея выглядела примерно так. Ушлый доцент, которому надоело прозябать на кафедре, решил выдвинуться окольным путем — через Севастополь. Ему удалось подсидеть директора департамента здравоохранения, но и его тоже кто-то подсидел, потому что из Севастополя он вернулся на прежнюю доцентскую должность. Карьерное продвижение не удалось, но сам факт его наличия в анамнезе свидетельствует о каких-то связях, так что доцент Данилов — человек непростой. Опять же — вернулся он на прежнюю должность, на стартовую позицию, а не слетел в карьерные тартарары. Это ведь тоже о чем-то говорит, точно так же, как и его участие в департаментской затее с планами перепрофилирования.

День выдался погожим. После «экскурсии» по роддому Менчик предложил вернуться в основной корпус не по закрытому переходу, а по больничной территории — так немного дольше идти, но зато свежим воздухом подышать можно. Данилов охотно согласился, предчувствуя, что на свежем воздухе Менчик продолжит его очаровывать. Предчувствие сбылось, причем самым наилучшим образом — сам того не ведая, Менчик подкинул Данилову весьма ценную информацию.

— В пятом году мой отец собирался баллотироваться в главы Екатеринбурга… — сказал Менчик и умолк, ожидая реакции собеседника.

— Хорошее дело! — уважительно сказал Данилов. — А почему только собирался?

— Ветер подул в другую сторону, — Менчик иронично усмехнулся и зачем-то прищелкнул пальцами правой руки. — Вы же знаете, как это бывает…Сейчас отец работает в областном правительстве, заместителем министра.