Хотя Джон сдает медицинские тесты с удивительными для своего возраста результатами, на всякий случай[187] у нас будет дефибриллятор и более полный набор лекарств для расширенной поддержки сердечно-сосудистой системы по протоколу ACLS.[188]

Чувствую огромную ответственность, связанную с пометкой «Личный врач Джона Гленна в космосе» – так меня часто называют во время выступлений перед полетом. Также понимаю, что если во время нашей миссии с Джоном случится что-то плохое, то я могу выйти в открытый космос без скафандра. «Ребята, извините, я на секунду выскочу, чтобы протереть стекла и проверить уровень масла. Ждать не нужно».

Во время STS-95 будут проведены и другие исследования, в том числе комплексный японский эксперимент с участием двух жабовидных рыб,[189] в большие полукруглые ушные каналы которых хирургически имплантированы электроды. На Земле внутреннее ухо позволяет рыбам-жабам определять, где верх, где низ, но как все будет работать в космосе, где нет заметного вектора гравитации. Японка Тиаки Мукаи, кардиохирург,[190] наш специалист по полезной нагрузке № 1, отличается яркой индивидуальностью и безграничной энергией. Она будет отвечать за рыб-жаб, которые выглядят как мордастые сомы с огромными усами. Тиаки ласково называет своих питомцев «специалистами по полезной нагрузке № 3 и № 4». Она будет следить за адаптацией «звездных рыб» к условиям запуска и невесомости, чтобы помочь лучше понять проблему космической болезни движения[191].

Когда Джон впервые заходит в новый офис экипажа, все наши в сборе. Несмотря на то, что он будет членом нашей команды, все немного потрясены и смущены. Не знаем, как правильно к нему обращаться? Чувствуя это, он сразу же говорит: «Пожалуйста, зовите меня просто Джоном, или Специалистом по полезной нагрузке № 2. Если кто-нибудь из вас скажет «сенатор Гленн», я пропущу это обращение мимо ушей!»

Он сразу же становится полноправным членом экипажа, что позволяет готовиться к полету в непринужденной обстановке. Не могу не сообщить Джону, что мне было всего 7 месяцев, когда он впервые полетел в космос, чем вызываю игривую гримасу на его лице. Также подначиваю его тем, что длительность моего выхода превышала продолжительность его первого полета в космос. К его чести, он воспринимает все это с чувством юмора.

Тиаки, которая 4 года назад уже летала на шаттле в биологической миссии STS-65, является Специалистом по полезной нагрузке № 1. Поскольку она считает рыб-жаб Специалистами по полезной нагрузке № 3 и № 4, Джон отмечает, что он просто опередил рыб в рейтингах. Это какое-то понижение в должности, но, похоже, его оно не беспокоит. Стив «Стиви Рэй» Робинсон[192], ветеран-специалист по полету и блестящий авиационный инженер – на все руки мастер из Калифорнийского университета в Дэйвисе и Стэнфордского университета, будет наблюдать за десятками различных приборов в миссии в качестве нашего командира по полезным нагрузкам, оператора роботизированного манипулятора и Специалиста по полету № 1. Он позаботится о том, чтобы мы были должным образом подготовлены для выполнения всей работы «наверху».

Я сыграю роль Специалиста по полету № 2 или бортинженера, проведу множество экспериментов, некоторые с применением роботизированного манипулятора, и буду выполнять свои медицинские обязанности. Еще одним Специалистом по полету будет новичок Педро Дуке[193] из Европейского космического агентства. Почти сразу же его называют «Хуан Гленн», в связи с тем, что вскоре он станет первым испанцем в космосе. Я снова лечу с Куртом Брауном (из STS-66), который на этот раз будет в кресле командира. Наш талантливый пилот – полковник ВВС Стив «Пинто» Линдси[194], мастер отпускать шуточки по любому поводу. «Я хотел бы поблагодарить всех маленьких людей, по чьим головам я прошел, чтобы стать тем, кем я являюсь сегодня»[195], – одна из его любимых фраз, которую он обычно произносит, поднимаясь на сцену, чтобы произнести речь. Я до сих пор не уверен в истинном происхождении его позывного в стиле «Зверинца» (Animal House)[196], но он постоянно вспоминает эпизоды из этого фильма.

Джон со страстью включается в тренировки и выполняет все порученные ему эксперименты и задачи, даже те, что связаны с кровопусканием. Поскольку он участник десятка различных тестов в области наук о жизни, определяющих, как его адаптация к космосу и возвращению на Землю может отличаться от реакции более молодых астронавтов, на протяжении всей жизни ему приходится бороться со своим страхом перед иглами (в этом я от него не отличаюсь). Из-за того, что сбор предварительных медицинских данных выливается в бесконечный ряд пробирок с его кровью, я получаю новую кличку «Граф Паразинскула». Пользуясь возможностью немного подразнить его, мысленно планирую взять с собой пластиковые вампирские клыки, чтобы сделать кровопускание на орбите чуть более веселым, по крайней мере, для меня.

Хотя участие Джона в нашей миссии кто-то ставит под вопрос, оно оказывается огромным подспорьем для NASA: публичность в подавляющем большинстве также хороша, как и наука.

Утро дня запуска 29 октября 1998 года с точки зрения стороннего наблюдателя выглядит как настоящий цирк: в Космическом центре имени Кеннеди, пожалуй, самое большое число зрителей со времен «Аполлона-11», все с нетерпением ждут возвращения Джона в космос. Присутствует также половина Конгресса США вместе с президентом Биллом Клинтоном и его женой Хиллари. Но для нас в жилых помещениях экипажей Центра ничего не меняется с того момента, как три недели назад мы отрабатывали финал генеральной репетиции запуска – «Демонстрационный тест обратного отсчета с терминальной фазой» TCDT[197]. Разница лишь в том, что мы собираемся разыграть «братьев» Гленн.

С нашей точки зрения Джон такой же новичок в космосе, как и Педро, поскольку во время своего первого полета прорву лет назад он не мог подняться со своего кресла и реально поплавать по кабине. Поэтому мы, «ветераны», спрятали в карманы на молнии наших оранжевых высотно-компенсационных костюмов LES (Launch and Entry Suits) специально подготовленные ламинированные зеленые посадочные талоны. По прибытии на площадку нас встречают офицер спецназа и вертолет «Блэк Хок», кружащий над головой. Когда мы покидаем переделанный в «Астровэн» обычный дом на колесах, нас строго просят предъявить посадочные талоны на рейс STS-95. Я до сих пор улыбаюсь от уха до уха, вспоминая, с каким неистовством два Гленна – Джон и Хуан – пытаются найти по карманам свои билеты в космос!

Сам запуск одновременно и волнует и, к счастью, проходит без приключений, за одним коротким исключением: офицер по безопасности полигона объявляет: «Радар перегружен». Это означает, что вблизи стартовой площадки находится неизвестный летательный аппарат. К тому времени