– Смотри, как быстро пришел, – ухмыляется Гордей, вдруг схватив меня за волосы. Мне больно, я хватаюсь за его ладонь.

– Отпусти ее, Денис, – командует Миша абсолютно спокойным тоном.

Королев опускает на меня взгляд.

– Ты думаешь, стоит?

– В свое время я не тронул твою мать, и тебя тоже. Раз уж у нас око за око, моя женщина тут не при чем, Денис. Давай решать вопрос между собой.

Он замер, но рука ослабила хватку. А потом Гордей вдруг толкнул меня в руки к охраннику. Тот тут же схватил за плечо, чтобы я не могла убежать.

– Ну вот, ты доволен? Где камни?

Шторм больше не смотрит на меня. Ведет себя так расслаблено, словно ничего страшного не происходит. Словно мы не находимся в самом эпицентре логова убийцы.

– Их здесь нет.

Вдруг воцаряется тишина. Я слышу, как бьется мое собственное сердце. Мне страшно. Гордей тянется за пазуху и достает пистолет. Снимает с предохранителя и направляет в мою сторону. Я замираю в ужасе.

– Тогда я убью ее.

На лице Шторма ни единый мускул не дернулся.

– Тогда ты никогда о них не узнаешь.

Королев опускает пистолет, начиная хохотать. Смотрит себе под ноги, проводя ладонью по подбородку.

– Ну да, Русаков. Ты настолько урод, что даже беременная жена для тебя ничего не значит?

Денис поворачивается ко мне.

– Ты видела? За камни он готов даже с тобой попрощаться, Романова. Ради этого человека ты рисковала карьерой, рисковала собственной жизнью. А я говорил тебе, что он мразь!

Резко обернувшись, он срывается к Шторму. Миша остается неподвижным. И только удар Королева ему в лицо, заставляет Русакова отклониться в сторону.

Снова удар. Я вздрагиваю, с ужасом смотря на Мишу. Он сплевывает в сторону сгусток крови, выпрямляется во весь рост.

– У меня были мать и отец, у меня был дом, была огромная собака, которую отец подарил мне в десять лет, – голос Гордея дрожит. Он стоит в упор к Шторму.

– Мне было пятнадцать, м*дила. Там была вся моя жизнь! Моя девушка, мои друзья. А ты забрал все. Пришел однажды, наследил своими грязными ботинками в моем доме, убил моего отца и не погнушался вынести ценности из дома. Ты думал, что, бросив нас в незнакомой стране с поддельными документами, обрел на счастливую жизнь?!

Снова удар. Что он делает?! Он даже не защищается! Позволяет Королеву избивать себя.

– Где камни, у*бок?! – орет Гордей, когда Шторм снова выпрямляется.

Миша молчит. Тогда он поднимает руку и наставляет пистолет прямо в лоб Русакову.

– Где. Камни?

– Ты думаешь, я их храню в пакете под подушкой? – Миша вытирает рукавом рот. Голос все такой же спокойный.

– Тогда, где они? – рычит Гордей. – Я тебя завалю, Русаков, а потом твою бабу буду пытать, пока она не скажет, где они! – он снова ударяет Мишу, на этот раз рукояткой пистолета. Тот падает на пол. Тогда Гордей становится над ним, снова направляя на Шторма ствол.

– Говори!

– В банковской ячейке, Денис. И забрать их смогу только я.

– С*ка! Вот мразь! – снова удар в лицо. Миша не сопротивляется. Почему? Я не могу на это смотреть. Закрываю глаза ладонями. Тот ублюдок, сзади, продолжает удерживать меня.

Снова и снова он бьет Мишу. Теперь в ход идут ноги. Русаков прижимает подбородок к груди, а голову закрывает руками, дабы уменьшить силу удара. Я не знаю, как долго это длится. Мне кажется, что чертову вечность. Я слышу чей-то плач, и мольбы прекратить. И только когда все затихает, а мольбы продолжаются, я понимаю, что это мои слезы и мой сорванный на хрип голос звучит в тишине комнаты. Я смотрю на лежащего на полу Шторма и понятия не имею, почему он не сопротивляется?!

Утолив свою злость, Денис отходит в сторону. Выругавшись себе под нос, обращается к охраннику, стоящему за моей спиной.

– Следишь за этой с*кой. Чтобы даже в туалет ходила под твоим присмотром, понял меня?

Тот кивает в ответ. А я от Миши глаз не могу оторвать. Его лицо все в крови, как и руки. Он лежит на полу, не двигается. Только глаза его черные на меня смотрят, а в них спокойствия столько. Словно теплая морская вода оно окутывает меня. И я вхожу в нее, по самое горло, успокаиваясь.

Все будет хорошо. У него есть план. Все идет по плану, – уговариваю саму себя.

– Поднимайся, мразь, поедем в твой банк, – Королев пинает Мишу ногой. Но Русаков продолжает лежать неподвижно. Тогда Гордей наклоняется, и схватив его за ворот, приставляет к его виску ствол.

– Но если это ловушка, Русаков, твоя баба сдохнет, слышишь? Один мой звонок, и она труп, как и твой нерожденный ублюдок. Шторм

Мерзкая злобная тварь. Маленький выродок, решивший, будто может делать все, что ему вздумается. Все органы в узел скрутило, каждый нерв напряженный, будто кусок метала. Удавил бы ублюдка. Только она в его руках. И я, бл*ть, сделать сейчас ничего не могу.

Два мордоворота по разным сторонам от меня, впереди водила и он. Даже если перебью всех мразей, не успею к ней. Я не могу рисковать… только не Аленкой.

Руки затекли, я не могу пошевелить ими – слишком туго затянуты стяжки на запястьях. Прикрываю глаза, нужно собраться. По венам гул, сердце тройными рывками в груди. Сейчас все решится. Только бы он не подвел.