Шрифт:
Закладка:
— Не надо ничего творить, Рита, — поморщился Стас.
— Тебе ли не знать — уж если я чего решила, то сделаю! — Рита игриво ему подмигнула, обернулась к Анне и заявила: — Стас — моя первая любовь!
— Поздравляю, — сухо сказала та.
Рита снова повернулась к Стасу и страстно заговорила:
— Стасик, я была глупой, не ценила тебя. Но теперь я повзрослела, осознала свои ошибки и поняла, что ты — лучшее, что было в моей жизни.
Лучшее, что было в жизни Стаса, стояло за спиной Риты и растерянно смотрело на него.
— Умоляю, давай начнем все сначала! — горячо воскликнула Рита. — Нам же было так хорошо вместе. Помнишь?
Рита ласкающим жестом коснулась его щеки. Стас поморщился и отстранился.
— Рита, все это в прошлом.
— А в настоящем — она? — Разгуляева разгневанно обернулась к своей сопернице.
В коридоре прогрохотали шаги, в комнату ворвался Кирилл Разбойников — в черном кожаном плаще и треуголке пирата. Он, как и Рита, принарядился к карнавальной вечеринке. И надо признать, пиратский костюм был ему к лицу. К счастью, Кирилл не стал, как планировал, напяливать на себя парик Джека Воробья и подводить глаза черным карандашом, а выбрал более классический образ — романтичного морского разбойника.
— Марго, я так и знал, что ты здесь! Стас, прости, я ее упустил! — Кирилл подобрал с пола дубленку, завернул в нее Риту, перекинул через плечо.
— Пусти, Разбойник! — Рита замолотила его кулачками, а венок с ее головы со стуком упал на пол.
— Я тебя больше никуда не отпущу, — серьезно сказал Кирилл, продолжая удерживать Риту.
— Правда? — удивилась та, перестав осыпать его побоями.
— Правда! Торжественно клянусь при свидетелях. — Кирилл кивнул Стасу и Анне. — С Новым годом, кстати! Вы уж нас простите.
— Забирай свое сокровище. Только побыстрей, — улыбнулся Стас и, подняв с пола золотой Ритин венок, протянул другу.
— Есть! Забираю и уношу! — Кирилл взял венок, половчее переложил Риту на плече и вынес из комнаты. Хлопнула дверь.
— Что это было? — тихо спросила Анна, когда они остались вдвоем.
— Это были мои однокурсники, с которыми я должен был встречать Новый год. И знаешь, я очень рад, что ты нарушила мои планы. — Стас порывисто обнял Анну.
— И ты не жалеешь, что так и не надел свою маску Шрэка? — лукаво улыбнулась она.
— Не люблю маски. — Стас закружил Анну в танце — под одну из тех старых добрых новогодних мелодий, которые сегодня всю ночь звучали по телевизору. — Но знаешь, кажется, я начинаю любить Новый год.
«Знаешь, кажется, я начинаю любить тебя», — хотелось услышать Ане. Но она понимала: такими словами не разбрасываются. Даже в новогоднюю ночь. Тем ценнее они будут, когда прозвучат.
В объятиях Стаса Аня чувствовала себя такой же легкой и воздушной, как снежинка. Хотелось, чтобы этот танец не кончался, хотелось, чтобы Стас никогда ее не отпускал, ведь они только-только нашли друг друга в этом огромном мире.
— С Новым годом! — прокричала Регина Викторовна, заглядывая в комнату. — А чего это у вас дверь нараспашку?
Аня вздрогнула, хотела отстраниться от Стаса, но он крепко удержал ее в объятиях, не смутившись матери.
— Да вы меня не стесняйтесь! — добродушно махнула рукой та. — Я только на минутку, за шубой. Мы идем во дворе стрелялки пускать. Может, с нами хотите?
Аня со Стасом переглянулись безо всякого энтузиазма.
— Я так и знала, — понимающе хмыкнула Регина Викторовна. — Ладно, я побегу, меня ждут!
Сынок, дверь за мной закрой.
Стас неохотно выпустил Аню из объятий.
— А то в новогоднюю ночь, знаешь, сколько желающих поживиться чужим добром? — продолжала тарахтеть неутомимая Регина Викторовна. — Я по телевизору смотрела репортаж. Пока все гуляют, жулики не дремлют!
Все-таки у Стаса очень прагматичная мать, с улыбкой подумала Аня, когда он пошел закрывать дверь. Хотя в чем-то она права. Пока они со Стасом танцевали, забыли обо всем на свете. И если бы в квартиру забрались воры, они могли бы вынести все подчистую — Аня и Стас этого даже не заметили бы.
Взгляд Ани упал на бенгальский огонь, который по-прежнему торчал из салатницы с оливье, и она торопливо вытащила его. Хорошо, что Регина Викторовна этого не видела. И очень жаль, что они так и не успели салат попробовать. У каждой хозяйки оливье получается особенный. Даже Аня и ее мама готовят его по-разному, хотя Аня делает все по тому же рецепту.
«Мама!» — спохватилась Аня. Она совсем забыла поздравить ее с Новым годом. Мама, должно быть, не может ей дозвониться домой и волнуется.
— Стас, дай, пожалуйста, телефон! — попросила она, когда он вернулся в комнату, и быстро набрала мобильный мамы. — Мамочка, с Новым годом!
— Дочка! — обрадовалась мама. — С Новым годом! У тебя все хорошо? Домашний не берешь, сотовый недоступен.
— Все в порядке, мам, просто тут… — Аня запнулась, не зная, как объяснить маме, почему она встречает Новый год не дома и без Филиппа. Стас подошел к ней сзади, ободряюще приобнял.
— Да ладно, я все понимаю! — добродушно сказала мама. — Отмечайте там, Филиппу привет.
Руки Стаса, лежавшие на ее плечах, дрогнули. Аня поняла, что он услышал слова матери. Аня торопливо простилась и повернулась к нему.
— Ань, — он заглянул ей в глаза, — я должен объяснить тебе, почему согласился исполнить просьбу Филиппа и привез тебе ключи…
— Не надо ничего объяснять! — Аня коснулась пальцем его губ. — Пусть это останется в старом году. Новый год — это чистый лист.
Филипп был ошибкой, которая осталась в прошлом, и Аня не хотела о нем вспоминать. Стас ее понял, взял ее ладони в свои, поцеловал, согрел своим дыханием, шепнул:
— У тебя руки холодные, как у Снегурочки…
Аня вспомнила про откровенное платьице, в котором она встретила Стаса, и у нее загорели щеки. Если бы только можно было все переписать! Если бы только она успела переодеться, как собиралась…
— Стас, — торопливо пробормотала она, — я должна объяснить тебе, почему я надела то платье, в котором ты меня увидел…
— Ничего не надо объяснять! Новый год — это чистый лист. — Стас наклонился к ней и поцеловал, и Ане стало легко-легко на сердце, будто камень с души свалился.
Она словно очутилась в волшебной сказке о любви, где рядом с ней был мужчина, которого она ждала все эти годы. Аня вдруг вспомнила статью из «Сплетницы», которую Лерка притащила ей два года
