Шрифт:
Закладка:
— Я пойду, — тут же вызвался Фьонн. — У меня есть бластер.
Гедимин мигнул. Не то чтобы ему было нужно оружие (кроме того случая, когда его скрутили солдаты Стивена, но там бластер не помог бы), но только сейчас он понял, что всё время службы провёл без него — а вот у Фьонна есть одноручный «Фокка», встроенный в левый рукав, и наплечные крепления для кинетической винтовки.
— Да, и винтовку возьми, — кивнул Корсен. — Там ещё Йоргис болтается без дела. Бери его и отправляйся.
Выйдя из шлюза, Гедимин снял шлем и вдохнул полной грудью. Воздух чужой планеты пах мокрым камнем, аммиаком и сероводородом. Последние два запаха были настолько сильными, что сармат удивлённо мигнул — ветер дул с гор, и воздушные массы с озёр, наполненных гниющими растениями, вроде бы должны были двигаться прочь от лагеря.
Сделав несколько шагов и выйдя из-под защиты корабля под ветер, с силой толкающий в левое плечо, Фьонн остановился и повернул голову к Гедимину.
— А куда идти?
Тот неопределённо махнул рукой.
— Подальше от лагеря. Надо подойти к горам и поискать осыпь, — он судорожно вспоминал основы геологии, изученные когда-то в Ураниум-Сити. — Без охраны и беглых каторжников.
Идти по утрамбованной, но всё же не каменно-твёрдой земле было тяжело, казалось, она сейчас вытечет из-под ног, — Гедимин успел отвыкнуть от «естественной среды» и с трудом осваивался на Кагете. Рядом с лагерем растительности было немного — или вообще не было, если не относить к ней цветные пятна, распластанные на тонком слое почвы; когда стена ветрорезов осталась позади, растительность приподнялась на два десятка сантиметров, а под ногами захрустели белые панцири. «Мать моя колба,» — Гедимин, вспомнив ещё один обрывок информации, досадливо поморщился. «На осыпях тоже растёт трава. И со временем дёрн полностью их скрывает. М-да… вот скрепер-то мы и забыли.»
Из лагеря донеслись крики и выстрелы. Сармат вздрогнул и ускорил шаг, стараясь не оглядываться.
— Ну надо же, — пробормотал за его спиной экзоскелетчик Йоргис. — Эти горы больше, чем я думал. Раз так в двести больше.
Фьонн остановился и окликнул Гедимина. Стрельба уже стихла, и сармат нехотя повернулся к нему, стараясь на лагерь всё же не смотреть.
— Пешком долго, — сказал пилот, переглядываясь с экзоскелетчиком. — Мы вдвоём тебя поднимем. Полетим вдоль хребта, когда увидишь свою осыпь — спустимся.
Гедимин удивлённо хмыкнул.
— Хорошая мысль. У тебя есть «крылья»?
…Двигатель «Лантерна» был достаточно мощным, чтобы Йоргис нёс Гедимина практически в одиночку. Фьонн, неловко подпрыгивая на несбалансированных потоках, болтался вокруг, иногда с ними сталкиваясь, и показывал пальцем на разноцветные скалы:
— Это? Нет? Вон то? А что, нет? Камни же чёрные!
— Здесь, — сказал через семь минут Гедимин, кивнув на серый каменный «язык», на две сотни метров выдающийся в степь. Их тут было много; этот был шире других, — застывший много лет назад лавовый поток, сильно искрошенный ветром и корнями растений. Минерал, видимо, был рыхлым, и травы покрыли его сплошным ковром и раскрошили несколько метров породы в песок. Гедимин поднялся по склону, уходя в крошево по щиколотку, и нашёл под ступнёй что-то колкое.
— Здесь, — повторил он, сдирая дёрн. Наружу потёк серый песок — мелко раскрошенная пемза с остатками губчатой структуры. Гедимин запустил в него ладонь, встряхнул и снова раскрыл — меж пальцев задержались чёрные каменные капли. Переложив камешки на другую ладонь, сармат поднёс к ним щупы анализатора. Прибор пискнул, выводя на экран химический состав. «Оно,» — Гедимин, не слишком уверенный в своих геологических познаниях, облегчённо вздохнул, обнаружив привычные составляющие вулканического стекла. «И… похоже, тут, снизу, очень много урана. Тут везде его примеси. Надо запомнить — для реактора этот обсидиан не годится…»
— Вот это мы ищем? — Фьонн кончиком пальца тронул каплю чёрного непрозрачного стекла. — Надо же… Я не думал, что оно такое мелкое.
«Куски из Спрингера определённо были крупнее,» — вспомнил Гедимин. «Наверное, тут как со всеми рудами — где больше, где меньше…»
Сармат поднял над головой сигма-сканер, просвечивая лавовый «язык». Обсидиана было много, но сканер не выдавал крупные скопления, — стеклянные капли равномерно распределились в каменном крошеве. Их было труднее разрушить, они уцелели в корнях растений, но самые крупные из них в поперечнике не достигали и пяти сантиметров. «М-да, работка…» — Гедимин сдержал раздосадованный вздох и сел на склон, разворошив перед собой рыхлую почву. Капли чёрного стекла блеснули под пальцами.
— У тебя контейнеры? Дай один сюда. Сделаем решето.
…Гедимин собирался сделать несколько сит, но обошлись одним — сквозь решётку не просыпались не только кусочки обсидиана, но и крупные обломки пемзы, и растительные остатки, и Фьонн взялся сортировать просеянное. Йоргис, пару минут пронаблюдав за добычей обсидиана, отвернулся и долго смеялся. Работа шла не слишком быстро, но ценный минерал понемногу накапливался в отдельном контейнере, и можно было надеяться до сумерек насобирать хотя бы на один «сердечник» «лучевого крыла».
— И что с ним делать потом? Плавить? — расспрашивал Фьонн, копаясь в мелких камешках и отбрасывая в сторону прелую органику. — Нужна какая-то печь?
— Подожди с печью, — отозвался Гедимин, проверяя состав почвы — он всё-таки надеялся наткнуться на богатый обсидианом слой и сократить время просеивания. — Тут много урана и тория. Сначала надо будет убрать их.
— Уран? Торий? — Фьонн недоверчиво посмотрел на чёрные капли. — Они всегда в таких камнях? А в линзах их не должно быть?
— Нет, бывают. В линзах для прожигателей, например, — Гедимин нашёл крупный — целых четыре сантиметра в длину — обсидиановый «самородок» и задумчиво его рассматривал. — Для прожигателя чем больше тория, тем лучше…
Йоргис, услышав знакомые слова, подошёл поближе и снял с плеча один из своих бластеров.
— У меня есть ручной прожигатель. Там, внутри, такие чёрные песчинки?
— Это материал, — буркнул Гедимин, уловив в его голосе насмешку. —
