противоречивые приказы.

«Остановись. Продолжай. Остановись, черт возьми. Действуй».

В окружении этого хаоса желания Бейна должны были остыть. Но инферно потребности, пылающего в его венах, только росло и крепло, сжигая его контроль. Когда пожирал ее рот, он представлял эту прекрасную женщину только в драгоценностях и больше ни в чем.

«Я раздену ее, обхвачу грудь ладонями и оближу соски. Затем погружу глубоко в нее палец… потом еще и еще… она намокнет для меня».

В тот момент, когда Бейн узнал, что Нолу тошнит в интимные моменты, в нем вспыхнули два в равной степени непреодолимых желания. Узнать, станет ли он исключением, и доказать, что Нола для него лишь средство для достижения цели. Тогда он перестанет смягчаться каждый раз при взгляде на нее, перестанет страдать, услышав очередной рассказ из ее прошлого, перестанет хотеть того, чего не должен желать сильнее следующего вдоха. Но, как только их губы встретились, здравый рассудок улетучился — причины, побудившие его начать поцелуй, перестали иметь значение.

«Вкус этой женщины…»

Ему требовалось больше. Необходимо, как вода.

Не прерывая поцелуя, Бейн пошел вперед, заставляя Нолу отступить. Когда она уперлась в стену пещеры, он раздвинул ее ноги шире, сжал в кулаке прядь волос, чтобы заставить наклонить голову и наброситься на ее рот сильнее.

Им управляла нужда, не давая стоять на месте. Бейн прижал свою пульсирующую длину между ее ног. Такой интимный контакт поразил их обоих. Она застонала, тая в его объятиях. Его обделенное вниманием тело кричало о большем, обо всем.

— Бейн, я… Это…

Его имя, произнесенное одурманенным от страсти голосом, только углубило его потребность.

— Знаю, — прорычал он ей в губы. Спустя секунду темп поцелуя изменился. От исследующего к ядерному, превращаясь в бешеное совокупление языков и зубов.

Женщина, одержимая первобытным желанием, поцеловало его в ответ дико, жадно. Словно умрет, если не испытает полного удовлетворения. Удовольствия! Нола вцепилась в его плоть, потерлась об его член, замерла, затем вновь потерлась.

Каждая точка соприкосновения шипела.

О, она обладал такими соблазнительными изгибами. Они навсегда отпечатаются в его мозгу. Им невозможно устоять.

«Отказать». Да. Он должен сопротивляться ей… и этому невероятному возбуждению. И он так сделает. Скоро. Как только удовлетворит свои потребности: проникнуть, кончить внутри нее, клеймить своей сутью. Другие мужчины почуют его запах… мускус летающего хищника… и будут охвачены ужасом.

— Больше, — выдохнула она, и он с радостью дал ее еще. — Моя грудь.

Бейн зарычал, когда обхватил и сжал ее шикарных красавиц, ее набухшие соски дразнили его ладони.

И снова она качнула бедрами и подалась вперед, потерявшись в муках. Качнула, подалась. Трение…

Какая-нибудь другая женщина подходила ему настолько идеально?

Его желания продолжали возрастать.

«Хочу, чтобы она отчаянно нуждалась во мне. Хочу насладиться каждым дюймом ее великолепного маленького тела. Хочу опуститься на колени, расстегнуть ее брюки, отодвинуть ее трусики в сторону и всосать небольшой комочек нервов между ее бедрами».

Крики удовольствия Нолы эхом разносились бы по пещере. Она зарылась бы пальцами ему в волосы, сжала бы голову сильнее и подарила бы каждую каплю своего женского меда. Она бы потребовала оргазма, или пяти, и он даст ей их. К кои-то веки Бейн с радостью готов исполнить прихоть королевской особы.

Возможно, Нола оплатит ему тем же и возьмет в рот его член…

Действие, запрещенное в Адвевете. Давным-давно, до рождения Бейна, королева решила, что ни одна женщина не может «унижать» себя таким образом, и женский пол всегда должен превосходить мужской.

Он всегда презирал этот закон, а Мередит его уважала. Он никогда не просил главенства, а она не предлагала.

Теперь ему стало стыдно за свои желания. Как бы сильно он ни ненавидел Нолу… он все еще ее ненавидел?.. но не желал ее унижать. И учитывая его огромные размеры, и ее хрупкость, Бейн мог ей непоправимо навредить. В конце концов, он не просто крупнее этой женщины, а безгранично сильнее, учитывая горячее вожделение после столетий, проведенных во льдах. Когда он кончит, то сойдет с ума.

Но, черт возьми, желание не проходило, и Бейн хотел не только ее губ вокруг его ствола. Он жаждал утвердить свое господство, прижать так, как никогда ни с кем другим не делал, и доказать свое мастерство. Чтобы доминировать над ней, прежде чем она начнет доминировать над ним. Чтобы отдать столько, сколько взял, испытав истинное удовлетворение после веков страданий.

Испытает ли он удовлетворение? Его желание к Ноле настолько сильно… Поправка: его желание секса было настолько сильным, что Бейн не знал точно, сможет ли когда утолить свой голод.

Нола откликалась на каждое его посасывание, покусывание и прикосновение, заняв место самой чувствительной женщиной, какой он когда-либо наслаждался.

— Ты… — Все. Необходимость. — Сводишь меня с ума.

— Как и ты. Только сильнее! — сказала она между вдохами. — Это ощущается так хорошо. Ты ощущаешься так хорошо.

В ее голосе появился хрипотца, которая делала Нолу воплощением соблазна. Его член стал тверже, толще и длиннее, угрожая порвать ширинку.

— Хочешь меня? Нуждаешься во мне?

— Да! Прошу! Я умираю без тебя.

Ммм, такая восхитительная просьба. Такая же восхитительная, как и ее сладкая кожа. Как кто-то может быть настолько восхитительным? Как можно ее настолько хотеть, несмотря на свое прошлое и протесты зверя?

Стоп. Зверь больше не возражал? Почему он замолчал?

Бейн знал, что нужно прервать поцелуй и подумать. Здесь замешано не только желание. Но он не мог даже замедлиться, просто не хватало сил. Ему пришлось задрать голову вверх.

Нола застонала от разочарования, обхватила его затылок и притянула его лицо к своему.

Он не мог не ответить на ее поцелуй. И начав, не нашел сил остановиться, не снова. Бейн прикусил ее линию подбородка, провел зубами по мочке уха и поцелуями выложил дорожку по шее вниз. Она восхитительно замурлыкала, издав неотразимую песню сирены.

В месте, где неистово бился пульс, он сильно пососал, и она застонала, сдаваясь.

Сдаваясь…

Этого он не испытывал ранее, но хотел, нуждался. Темп поцелуя снова изменился. Стал быстрее, жестче. Горячее, грубее. Он поднял голову и завладел ее ртом. Нола вцепилась в него ногтями. Она обхватила его ногами за талию и стала скользить по длине.

На его лбу выступили капельки пота, ее отчаяние не уступало его. Ее богатый аромат усилился, превратившись в опьяняющий наркотик, от которого, как он боялся, будет зависеть вечно.

— Твоя футболка, — напомнил он.

Без промедления она стянула ткань через голову, показав черный кружевной лифчик. Ее безупречная кожа манила его язык. Когда он прикусил мышцу