— Сократить количество орудий до десяти на борт и при этом увеличить вес залпа? Ей-богу, недурно!

— Скорострельность до десяти выстрелов в минуту? Это же просто невероятно!

— Снаряд весом в два с половиной пуда при таком малом калибре? Какая прелесть!

— Дистанция боя в милю? Да это же просто чудесно!

— Выходит, Вы вооружите бриг мощнее, чем линкор? Неожиданно.

— Господа! — обратился Грейг к подчинённым — я нахожу идеи господина полковника весьма многообещающими, посему извольте внимательнейшим образом слушать его рекомендации и исполнять как мои.

* * *

С офицерами сухопутной артиллерии мы нашли общий язык несравненно быстрее. Во-первых, они явились с проектами нескольких вариантов пушек, которые мы условно разделили их на полковые, дивизионные и корпусные. Разница была в дальности действия и весе артсистем. Я, пользуясь послезнанием, сразу предложил разрабатывать артиллерию как универсальную, то есть проектировать гаубицы-пушки. Такую как знаменитая Д-30 нам не сотворить, но что-то попроще, пусть тяжелее, зато дешевле — попытаемся. Отдельным пунктом у нас шли мортиры. Уж очень это специфическое оружие как по нюансам проектирования и производства, так и по применению.

Идею гидравлического амортизатора для артиллерии офицеры восприняли нормально, оказывается, здесь уже были попытки создать нечто подобное, а слухи об удачах и неудачах изобретателей циркулируют.

— Господа, предлагаю начать нашу работу с пушек полкового уровня применения. — с важным видом вещаю я — Если систематизировать чудовищную разнотипицу стоящей на вооружении артиллерии, то в нашей армии существует четыре основных калибра этого уровня: три, четыре, шесть и двенадцать фунтов, причём двенадцать фунтов скорее нужно отнести к дивизионным. Для упрощения производства, снабжения, а главное — боевого управления артиллерией, предлагаю всё свести к двум калибрам: шесть и двенадцать фунтов. При этом я бы рекомендовал пушки в три и четыре фунта рассверливать на шестифунтовый калибр. Ядрами из бывших трёхфунтовых пушек, скорее всего, стрелять будет нельзя, но это не страшно, поскольку имеется картечь. А вот из бывших четырёхфунтовых вполне можно.

— О том, что необходимо унифицировать артиллерийские орудия говорилось давно, большинство офицеров почитают такую меру благотворной. — сказал старший из артиллеристов, капитан Малыхин — Я считаю, что указанная Вами мера окажется весьма благотворной. Но мы бы хотели узнать о казнозарядной пушке, вернее о том, какою вы её видите.

Молодец, хотя и наглец! Этак вежливо щёлкнул по носу чужака: ты, мол, сначала докажи, что чего-то стоишь, а потом мы подумаем, можно ли с тобой иметь дело или даже слушать твои рассуждения.

— Узнаю людей дела! Ну что же, пойдемте, посмотрим на штучку, которую я для вас приготовил. Кстати, с нами едут морские артиллеристы, поскольку кое-что будет любопытно и им.

Коляски уже были приготовлены, мы загрузились и поехали. Недалеко, на Ржевку, где имелся неплохо для своего времени оборудованный полигон.

Команда артиллеристов под командованием юного прапорщика выкатила из хранилища пару довольно забавных орудий, сооружённых под моим руководством с единственной целью: для демонстрации устройства казнозарядной пушки. Лафеты остались деревянными, но я сделал раздвижные станины для удобства прислуги. Стволы позаимствовал от трофейных длинноствольных бронзовых пушек, у которых отпилили казённую часть и приделали примитивные клиновые затворы. На ствол одной из пушек я надел эжектор и на обе — литые дульные тормоза похожие на тот, что я видел на стволе танка ИС-2. Гидравлические амортизаторы и накатники были установлены под стволом, а подъёмный механизм, приводимый вручную, позволяет поднимать ствол аж на шестьдесят градусов. Можно и больше, но тогда уж очень неудобно заряжать орудие. Снаряды были изготовлены именно для этих пушек, калибром что-то вроде десяти-одиннадцати сантиметров. Помогло то, что эта пара шведских пушек была совершенно однотипной. Гильзы мы сделали из картона, пропитанного селитрой. От влаги защитили лаком, а донышко гильз латунное. Имеется возможностью вскрыть гильзу и вынуть из неё часть пороха: такая необходимость имеется при навесной стрельбе.

Артиллеристы тут же облепили орудия и принялись их изучать, а я подошел к прапорщику:

— Господин полковник! — вытянулся он, но я махнул рукой:

— Не тянись, Елисей Андреевич! Лучше скажи: мишени установлены? Позиции вражеской батареи оборудованы?

— Всё сделано, Юрий Сергеевич, всё пристреляно. Пороховой погреб тоже пристрелян, бочонок пороха туда заложен.

— А рванёт?

— Чего ж ему не рвануть? Для надёжности бочонок обложили соломой, она всяко загорится, а от неё и бочонок подзарвётся.

— Ну ладно, коли так.

— Не извольте волноваться, Юрий Сергеевич.

Я подошел к офицерам, которые, кажется, уже наладились раскручивать орудия на запчасти, чтобы посмотреть, что там внутри.

— Господа офицеры!

Офицеры с некоторым сожалением оставили пушку и выстроились передо мной. Сразу видно военную косточку: построились по званиям, и тут же подравнялись.

— Зрительные трубы с собой не забыли захватить? В предписании они были указаны.

— Не забыли. — рокотнул короткий строй.

— Орудия будут стрелять с этого самого места. Огневые задачи, у данной батареи следующие: отразить атаку кавалерии неприятеля, затем обстрелять и рассеять колонну пехоты, затем подавить артиллерийскую батарею и уничтожить обнаруженный пороховой погреб. Сразу предупреждаю, что бочонок в погребе всего один, он может и не взорваться.

— Не много ли задач, Ваше высокопревосходительство? Отсюда наблюдается только мишени изображающие кавалерию.

— Хороший вопрос. Обратите внимание, отсюда действительно видны только кавалеристы, а пехоты и артиллерии неприятеля, и уж тем более порохового склада не видать. Эти цели находятся по ту сторону леса. Пожалуйте на крышу дома, там оборудован наблюдательный пункт.

Когда все поднялись на наблюдательный пункт, я скомандовал:

— Господин прапорщик, приступайте!

— По кавалерии неприятеля картечью ОГОНЬ!

Пушки принялись методично выплёвывать клубы дыма, а в трёхстах метрах от нас щиты, изображающие кавалерию, начали разваливаться с поразительной скоростью, и фронт разрушения двигался справа налево. Семь выстрелов, мишенный полуэскадрон иссяк, а я продолжил объяснение:

— Господин прапорщик будет командовать, как и положено, у орудия, а корректировать огонь будет солдат, находящийся чуть выше.

Все дружно посмотрели вверх, на солдата, стоящего около трубы.

— А теперь посмотрите на колонну пехоты, и позицию артиллерии.

— Но позвольте, цели находятся по ту сторону леса! — встрепенулся один из артиллеристов-сухопутчиков.

— Об этом ранее упоминалось. — подтвердил я.

— Расстояние до целей, если я не ошибся, верста с четвертью до батареи и полторы версты до пехоты? — нейтрально осведомился моряк. Знающий специалист! На суше применяет сухопутные меры расстояния, не пудрит мозги своими кабельтовыми.

— Совершенно верно, господа. Данные орудия способны вести точный огонь и на такой дальности, хотя признаться, эта дальность предельная.

Слаб дымный порох. Но время бездымного пороха ещё не пришло. Не созрели технологии.

— Господин прапорщик! — подал голос солдат от трубы — Ориентир сухая лесина, дальше сто сорок, право пять! Колонна пехоты до роты!

Сам-то я в артиллерийских командах — как тот деятель из «Свадьбы в Малиновке» — «Трубка пятнадцать прицел сто двадцать! Бац-бац — и мимо»! Но тут ребята серьёзные. Мы наблюдаем, как облачко вспухло неподалёку от колонны мишеней.

— Ближе тридцать, право семь! — даёт наводку корректировщик

Облачко вспухает гораздо ближе

— Дальше десять, лево три!

Облачко вспухло над колонной

— Накрытие! Дальность ноль, со смещением влево!

Бах! Бах! Бах! Бах! Бах!

Даже отсюда видно, что мишени валятся, словно трава под слоновьими ногами.

— Какими снарядами стреляет пушка? — вскидывается капитан-сухопутчик.

— Граната направленного взрыва с дистанционной трубкой. Посмотрите, один из номеров расчёта готовит их.

Действительно, один из солдат брал один за другим снаряды, подкручивал в головной части специальным ключом, и передавал их заряжающему.

— Цель поражена! — докладывает корректировщик — Лево сорок дальность девяносто пять! Артиллерийская батарея!

Отстрелялись мастерски: в три выстрела взяли батарею в вилку, а там и упокоили её. На пороховой погреб потратили семь снарядов, что и понятно: цель точечная.

— Блестяще! — едва ли не хором объявили мои гости, а далее мы пошли вниз, сели в коляски и прокатились освидетельствовать результаты стрельбы. По возвращению гостям были показаны шрапнельные снаряды, и я объяснил принцип их действия. Теперь у артиллеристов остался последние вопросы:

— Для чего служит утолщение на стволе левого орудия?

— Данное устройство называется эжектор, и служит для вытягивания из ствола пороховых газов. Для полевой артиллерии данное устройство излишне, а вот для моряков и для крепостных артиллеристов, ведущих огонь из закрытых помещений такое устройство жизненно необходимо.

— А устройство на конце ствола?

— Эта вещь