Над входной дверью в сенях висел прибитый им очень давно череп козы, «удачу приносящий». Видимо, он символизировал плодородие или силу. Только вряд ли принес удачу козе. Кто-то из Ермолаевых сыновей рассказал Саше, что козу убило упавшим с небес самолётом. Поэтому, мол, она жертва той самой Войны. Хранительница. «За грехи наши…». Впрочем, верить в такое надо было с оглядкой: не разыгрывают ли простачка?

Обсуждали виды на урожай, сенокос, скотину. Необычно холодное начало лета, которое считали чем-то вроде расплаты за феноменально тёплое начало зимы. Родившихся детей и умерших стариков. И наоборот: умерших в посёлке детей и тех, кто состарился и стал совсем плох в свои пятьдесят пять. Стариками не рождались, конечно, но становились рано. И дети в селе умирали часто. Хотя рождались чаще.

Пару раз зашёл разговор и про ордынцев.

–А наш-то суровый,– заговорил старший брат Денис, обращаясь к Сашке.– Слыхал, как наказал жителей Клюквенного?

Не сразу до Сашки дошло, что «наш» – это Виктор Иванов.

Последовал рассказ, как в том селе какой-то чудик обстрелял боевой грузовик ордынцев, а остальные сельчане не поторопились его выдать, начали ерепениться… и «сахалинцы» ничего не сделали и уехали. Люди посмеивались. Но вскоре ордынский отряд нагрянул ночью, и никто даже за ружья взяться не успел. Всех жителей согнали на площадь перед бывшим зданием поселковой администрации. Их командир выбрал наугад по дворам двенадцать мужиков. Установили огромную винтовку на сошках. Мол, надо проверить пробивную силу. Бойцы плотно связали пленных из непокорной деревни в затылок друг к другу, как сороконожку. Пуля то ли прошила всю дюжину насквозь, то ли остановилась в одиннадцатом человеке. Но последний, мол, тоже умер. От ужаса. Остальных угнали куда-то, и больше никто их не видел. А от деревни осталось только пепелище, посреди которого двенадцать трупов ещё долго стояли, насаженные на железные арматуры.

Орловцы со страхом внимали этой истории, которая, похоже, пересказывалась частенько. Но к ужасу примешивалась некоторая доля того, что Сашке показалось… уважением. Вот, мол, какой Его превосходительство Уполномоченный – орёл! Жестоко карает. Повелел «страхом смирять непокорных». А командиры – только исполнители его воли. К тому же у Орловки с Клюквенным был давний конфликт. Может, поэтому особо их и не жалели.

Ещё рассказывали Сашке про хашар. Это когда деревенских рекрутов, набранных принудительно, «сахалинцы» отправляют в первых рядах штурмовать окопавшийся и стоявший насмерть город. Но тут, на Урале, такое, мол, почти не применяли. Добровольцев с запасом хватало, а непокорных городов особо и не было.

Ещё как легенду рассказывали, что где-то на «югах» ордынцы штурмовали укреплённое село и не могли взять. И тогда они подвезли настоящий танк. Конечно, защитники тут же оружие побросали и выкинули белый флаг из старой простыни. Такая силища, куда против неё?

А Саша в это время думал, что люди, которые не боятся стрелять в СЧП, всё-таки есть. Даже если это – последнее, что они сделали в жизни. Впрочем, сам Александр не встречал этих непокорных. Только слышал о них как о психах, отщепенцах и бандитах.

Здесь же все были смиренны, даже те, кто бузил тихонько за закрытой дверью, как сам Ермолаев. Иногда поругивали ордынских бойцов и воевод за самоуправство, к которому Виктор, конечно, отношения, кассации, не имел.

До Орловки власть СЧП в полной мере не дошла только потому, что «сахалинцы» сами пока этого не захотели или не успели. А может, издержки, затраты на полноценную эксплуатацию, не покрывались тем, что можно было с местного населения собрать.

Снова Младший поразился, как люди умеют повторять друг за другом одно и то же. Будто встроенный синхронизатор в них есть. И если бы он стал возражать и спорить, те, забыв разногласия, выступили бы единым фронтом. Как одно целое. Но он, конечно, молчал и налегал на еду.

Выпив (Сашке много и не наливали, остальные опорожняли по стакану-два, не больше), братья громко ругали старосту, чуть тише – каких-то опричников (которых тут не было, но рассказы доходили) и вояк Орды. Её гнёт тут не чувствовался, но слухи доходили из земель к западу от Уральских гор, которые уже назывались протекторатами.

Иногда поминали недобрым словом налог и осуждали то, что в Орде почему-то на особом положении находятся восточные и южные люди, хотя большинство ордынцев – русские. Но никто ни разу не сказал плохо про самого Уполномоченного. Тот был вроде священной коровы.

В один из майских дней Ермолаев отправил Сашку с поручением к своему знакомому, жившему на окраине Усть-Катава. У них были деловые отношения. Мужик, известный травник, готовил целебные настойки от разных хворей, травяные чаи, даже варил косметику для женщин – кремы для лица, бальзамы для волос. Ермолаев брал у него отдушки для своего мыльного производства. Взамен положил в Сашин рюкзак три десятка брусочков мыла. Объяснил – куда идти, что сказать, чего опасаться. Предложил взять велосипед, чтоб сократить время в пути, Но Сашка честно признался, что по разбитым дорогам не проедет.

–Ну ладно, так оно спокойнее. Только ружьё не забудь,– заботливо напутствовал Иван Иванович своего то ли зятя, то ли работника. Об этом он мог и не напоминать.

Выполнив поручение и возвращаясь домой, Сашка решил немного задержаться в Усть-Катаве, осмотреть хотя бы несколько домов – может, удастся что-нибудь полезное найти.

На фасаде ещё можно было прочитать: «Детско-юношеская библиотека»… Сашка потянул массивную дверь на себя, она легко открылась. Внутри – просторные помещения с бесконечными пустыми стеллажами. Искурили все книги, в печках сожгли в качестве растопки, а что люди не растащили, то мыши изгрызли в труху. Сашка уже хотел уходить, но решил проверить ещё одну комнату за неприметной дверью без таблички. Наверно, это была подсобка уборщицы, или комната отдыха ночного сторожа… Диван, письменный стол, шкаф… В шкафу несколько вешалок с бывшей одеждой – пара курток, синий халат, всё почти истлевшее. На нижней полке – куча газет и увесистый свёрток, упакованный в коричневую грубую бумагу, перетянутый узкими, но крепкими пластиковыми полосками, сверху – плотный полуэтилен. Нераспакованная пачка книг, чудом уцелевшая. Обрадованный Сашка разодрал упаковку. И покраснел, издав сдавленный смешок. Десять новеньких томиков в синих обложках. «Секс для начинающих». Неужели даже такие книги были? Полистал, посмотрел забавные картинки. Да, книга именно «про это». Какая своевременная находка. Положил книги в рюкзак. Одну оставит себе, он как раз «начинающий», остальные постарается поменять. Газеты тоже взял. Сухие. И коричневую оберточную бумагу, и пластиковые полоски – всё в хозяйстве пригодится. Заодно появилась возможность аккуратно упаковать находку из дома напротив библиотеки.

Это была стопка небольших тарелок (или блюдец? блюдцев? блюдов?), несколько кружек, чайник, все расписанные синими с золотом цветами. Похоже на комплект. Он завернул каждый предмет в газетную бумагу. Удачный день. Сейчас посетит ещё парочку зданий и пойдёт домой.