Я вернулась к салату, дорезав лук полукольцами, как услышала возню в сенях. Затем добавила сметану в салат, немного посолила и поставила тарелку посередине стола.

Шаги были совсем близко, поэтому чтобы не толпиться с Русланом вдвоем около порога, так как мойка находилась именно около входа, я попыталась поскорее убрать мусор со стола и вымыть руки. И мне это практически удалось, буквально секунд десять не хватило.

Мы столкнулись, когда я уже разворачивалась и хотела пройти к столу. Щербаков как раз хотел помыть руки после улицы, стоял и нависал надо мной, как глыба, ожидая чего-то.

Я приросла к полу и вцепилась пальцами в столешницу позади себя. Сегодня на нем синий пуловер и темно-синие джинсы. Опустив взгляд ниже, приметила серебристые часы на запястье, явно дорогие, с огромным циферблатом. От него пахло хвойным лесом, будто он не из города приехал и не провел три часа в дороге, а находился в зимнем сосновом лесу.  Да чего он привлекателен!

Подняла взгляд и вздрогнула, потому что в его глазах плясали смешинки, он потешался надо мной. Почему он смеется? Ах, да. Я загораживаю ему путь к раковине.

– Держи, – он протягивает пустую кружку, с которой я минут десять назад выходила на крыльцо. – Думаю, стоит помыть. Мы же болеем за чистоту, принцесса.

Приходится принимать бокал, случайно дотрагиваясь кончиками пальцев его руки. Кожа сухая и жесткая.

Я принимаюсь мыть кружку, как чувствую со спины нарушение личного пространства, а после вижу перед собой мужские руки, которые тянутся к мылу.

– Тебе удобно так? – не поворачивая головы, скомкано спрашиваю я и убираю кружку наверх.

– Не сомневайся, Марина,  – ухмыляется мерзавец и целует меня за ушко, отчего мои колени трясутся, а тело норовится растечься в огромную лужицу. – Я всего лишь мою руки.

Да, вижу я. Только мне от этого не легче. Все еще нахожусь в его капкане, стыдно за  данную сцену перед Ваней и Ниной Петровной.

– Отпусти, – тихим голосом приказываю я и, когда не ощущаю больше на себе чужого давления, пулей отскакиваю в сторону и бегу к столу.

Сажусь ближе к Ване и молю, чтобы пожилая женщина уселась рядом со мной, но она словно мне назло садиться перед Ваней, на противоположную сторону стола, остается лишь единственное свободное место, на которое и садиться Руслан.

Берет в руки ржаной кусок хлеба, ломает его пополам и невзначай подмечает:

– Завтра уезжаем. В клинике появилось свободное место. Ты рад?

Ваня молчит и угрюмо смотрит на брата:

– Там ничего нового не скажут. Мы это проходили. Когда ты меня в покое оставишь?

– Когда ты будешь здоров. А теперь намотай сопли на кулак и жди. Ты в конце концов, мужик или не мужик?!

– Руслан, перестань. – Нина Петровна легонько стукает его по руке, а затем, чтобы разрядить обстановку, обсыпает меня вопросами, откуда я родом, единственный ли я ребенок в семье, как меня занесло в северную столицу. И, наконец, тот вопрос, который заставляет меня проглотить пищу и чуть ею не подавиться: – если честно, я все не пойму, где вас черт с Русланом свел? Ты первая девушка, которую он привел спустя долгое время, не считая Лиды.

Я же сижу тихо, краем глаза замечаю, как Щербаков-старший кинул недовольный взгляд на тетку, но промолчал. Я усмехнулась и притворно ответила:

– В жизни всякое бывает. Я бы сказала, что сама судьба нас свела.

– Так вы встречаетесь?

Руслан нем, как рыба, я тоже. Если соглашусь – я виновата, если не соглашусь – опять буду виновата. Стукаю его по ноге и жду мужского поступка.

Он тем временем берет новый кусок хлеба и исподлобья смотрит на тетушку:

– Ба, вот нечего тебе больше делать, а. Читай свои книги, а в мою жизнь не лезь. Марина тут, потому что так нужно. Иначе бы я ее не привел. Это все что необходимо тебе знать на данный момент.

Сволочь! Вот кто он. Унизил меня при всех.

Иначе бы я ее не привел.

Да больно нужно. Я проглатываю обиду и доедаю остатки своего ужина.

Позже, когда кухня опустела, я подхожу к Руслану и щипаю его за бок.

– Что ты устроил там за столом? Как вообще так можно? Ты сам меня сюда привез. Мог бы и подыграть, а не строить из себя невесть кого.

– Я делаю, ты выполняешь и молчишь – это понятно? – прохладно спрашивает, в то время как я сгораю от гнева и злости. – Не нужно делать такое лицо, принцесса. Ты знаешь, зачем здесь. Поверь, мне не доставляет радости делать тебе больно.

– Это еще почему? – думаю я, имею право знать, после всех его подколов, уловок и унижений.

Возможно, все читалось на моем лице, поэтому мужчина пристально вглядывается в мое лицо, наклоняется и с выдохом выдает:

– Ты мне нравишься. Странно, да? Обычно блондинки не моя тема.

– Я должна быть польщена? – поднимаю бровь и задаю вопрос, который мучил меня на протяжении всего ужина. – Кто такая Лида?

– Бывшая. – сухо отвечает и уходит.

Идет в сторону нашей спальни. Я семеню за ним следом, закрываю дверь, отрезая нас от остального мира.

– Девушка? – облокачиваюсь спиной о дверь и, сложа руки на груди, жду ответа.

– Жена.

Я растерянно хлопаю ресницами и выдавливаю из себя жалобные звуки:

– Как? Ты же говорил, что не был женат.

– Штампа не было, если ты об этом.

– Значит гражданский брак? – немного обреченно вдаюсь в подробности.

– Значит, да.

Он снимает всю одежду с себя и забирается в кровать под одеяло. Я стою на месте, не зная куда деться. Мы же вроде договорились, что я ночую одна. Кажется, я договорилась только с собой. Ладно, без паники.

Прохожу по комнате и встаю в позу, уперев руки в бока. Смотрю на мужчину, а ему хоть бы что. Возможно, он действительно устал, а я веду себя, будто на мне мир клином сошелся.

– Ты во мне дыру прожжешь, – все же не выдерживает Руслан и поднимает свой взгляд. Темный, без грамма тепла и нежности.

– Почему вы разошлись?

Мужчина тяжело вздыхает и с нотой удивления интересуется:

– Принцесса, к чему таки откровения? Или ты думаешь, что если я спал с тобой, то теперь стал грушей для битья?

– Просто…чтобы знать, – и для убедительности покачала головой. – Если ты расскажешь, то можешь спать на кровати, а лягу на полу.

– Что ты хочешь знать? – в итоге спросил он и похлопал по одеяло рядом с собой, явно намекая