неожиданным преемником трона, а Дариус, похоже, был занят обдумыванием куда более важных дел, чем обмен любезностями с каким-то бардом. Присутствие Тиурена во дворце терпели только из-за его дружбы с королём.

Толпы наполнивших зал людей носили знаки отличия, казавшиеся неуместными ранним утром. Их шёпот вырос до оглушительного рёва. Сколько из них пришло поддержать своего короля, а сколько – просто жадно понаблюдать за спектаклем? Бард подозревал, что большая часть присутствующих относилась ко второй группе. Пиявки и падальщики, эти людишки не были искренне преданны королю.

Тиурен не будет скучать по проведённым при дворе дням.

На комнату спустилась тишина, когда вошёл Кохат, король Валтира. Тиурен с удивлением отметил, что правитель одет в простую кожаную ездовую одежду. Судя по изумлённым охам и смущению, его вид удивил и остальных.

Король занял место в центре возвышения, прямо перед троном. Не прерываясь – даже на покорный вздох – Кохат вытащил из ножен свой меч, Таммерунг, и встал перед ним на колени, уперев клинок остриём в пол.

- Я, Кохат, отрекаюсь от вантирского престола.

Зал разразился ворчанием, сопровождаемым многочисленными криками негодования.

Король без колебаний продолжил, повысив голос:

- Всем собравшимся – смертным передо мной и бессмертным вокруг – сообщаю, что я и мой род не подходят для управления таким королевством, как это.

Тиурен поразился отстранённости Кохата, отсутствию каких-либо эмоций.

- Только истинный приверженец магического мастерства – тот, кто понимает тайны высокого искусства – может вести эту великую страну к процветанию. Мой последний акт в качестве короля – я провозглашаю Дариуса, искушённого в путях колдовства, моим преемником.

Кохат грациозно поднялся и вытащил скипетр, спрятанный под рубахой. Несмотря на суровые слова, только что произнесённые им, ни малейшая дрожь не сотрясла его гордую фигуру. Король бросил скипетр на трон и покинул зал, сопровождаемый молчанием толпы.

Дариус поспешил к возвышению. Граф – точнее, новый король – похоже, думал, что Кохат останется поздравить его.

Такой глупец станет отвратительным правителем, предрёк бард. Он знал, что Кохат уже на пути к комнате Дикконы – чтобы убедиться, что его жертва позволила снять проклятие.

Тиурен быстро выскользнул из большого зала, надеясь его нагнать. Если Кохат когда-либо и нуждался в друге, так это сейчас.

- Проклятье снято! Бывшая королева Диккона быстро восстанавливается! Они с королём скоро покинут дворец, а потом и Вантир!

Тиурен выслушивал новости, проталкиваясь через толпу. Нужно скорее добраться до своего друга и узнать, что дальше. Коридоры дворца были запружены людьми – радостными или взволнованными последними событиями.

Тяжёлая деревянная дверь в покои оказалась слегка приоткрыта; Тиурен толкнул её, заставив петли заскрипеть. Между дверью и собственно спальней расположилась небольшая прихожая. Несмотря на годы дружбы, бард был в королевской опочивальне только один или два раза. Зная, что нужно оповестить о своём присутствии, он позвал короля, но никто не ответил. Более не колеблясь, он отодвинул толстую красную штору, закрывавшую вход в спальню.

Последовавшие затем несколько мгновений изучения обстановки показали, что тускло освещённая комната пуста. Барда волной охватило чувство вины – он подумал, что не должен здесь находиться. Но прежде, чем его мысли перешли в действия, он услышал шум. Дверь в покои начала открываться.

Тиурен понял, что попал в очень неловкую ситуацию, и начал быстро прикидывать, что сказать в оправдание тому, что он нарушил приватность королевской спальни. Пока его разум подыскивал объяснения, его глаза изучали комнату в поисках укрытия. Последнее он нашёл гораздо быстрее, чем первое, и тут же запрыгнул в шкаф, заполненный королевскими одёжками. Занавесь, разделяющая фойе и опочивальню, отодвинулась в сторону в тот момент, когда он развернулся внутри убежища – не осталось времени даже прикрыть дверцу.

Через штору прошли фигуры. Королева Диккона, скрытно скользнувшая внутрь, и ещё кто-то. Тёмный силуэт дожидался у входа, пока Диккона, оглядевшись, не объявила, что они одни. Бард едва смог сдержать изумлённый вздох, когда граф Дариус схватил женщину за бёдра и притянул к себе, страстно поцеловав. Дариус?

Не проронив больше ни слова, пара исчезла в соседнем отделении. Мысли Тиурена лихорадочно заметались. Нужно было выбираться отсюда – что вообще здесь происходит? Полная бессмыслица. Внезапно скрип двери выдал прибытие ещё одного нарушителя.

Но нет, это оказался Кохат. Зайдя в комнату, он подошёл к крепкому сундуку у противоположной гардеробу стены. Глубоко погрузившись в раздумья, бывший король начал набивать коричневую кожаную сумку одеждой и личными вещами. Он казался неожиданно воодушевлённым, учитывая текущее положение вещей – в его глаза даже вернулась частица былого пламени.

Кохат, похоже, не знал о том, что произошло здесь секунды назад. Как он может рассказать своему другу об этом, особенно после всего, что уже имело место быть? Больше того, что именно он ему скажет? Всё это казалось Тиурену лишённым смысла.

Пока бард наблюдал, всё ещё неуверенный в дальнейшем плане действий, уголком глаза он что-то заметил. Мужчина подался назад, ещё глубже зарывшись в наполняющие шкаф наряды. Последовавшее зрелище заставило его пожалеть о промедлении.

Из другой комнаты к своему мужу вышла Диккона. Лишь неясные очертания её фигуры были видны на фоне тёмного провала дверного проёма.

- А, ты здесь, - отметил Кохат, улыбаясь, но не поднимая взгляд. – Уже собралась, дорогая?

Он продолжал сборы, пока королева приближалась.

Отблеск света привлёк внимание Тиурена. Нет! Холодный металл ножа блеснул в свете ближайшего окна, когда Диккона занесла оружие над головой; тонкая изящная ручка опустила его на сгорбившуюся перед сундуком фигуру бывшего правителя. Кинжал устремился вниз со скоростью и плавностью, предполагавшими помощь магии. Диккона утопила короткий клинок по самую рукоять в нижней части шеи Кохата.

Ответом мужчины был лишь стон, полный боли и удивления, когда он повернулся к нападающему. Такой воин, как он, не умрёт быстро даже от смертельного удара. У него ещё оставалось время действовать, но что ему нужно было делать? Ударить королеву? Разве Кохат когда-либо желал этого?

Тиурен приготовился выпрыгнуть из шкафа, но инстинкт заставил его помедлить. За спиной Дикконы в темноте притаилась ещё одна тень – а, да, волшебник Дариус! Кохат, чья рубаха уже пропиталась кровью, рухнул на колени – и тяжело повалился на спину, безмолвно глядя на свою жену.

Только тогда новый король выступил вперёд, привычным жестом положив руку на мягкое плечо женщины.

Болезнь была уловкой – хитрым замыслом по свержению короля с использованием королевы, ни минуты не подвергавшейся настоящей опасности. Она предала Кохата – но, что хуже, он теперь