Шрифт:
Закладка:
– Он тоже готов отдать многое за тех, кого любит, – произнесла Миа. – Энгрин, ты можешь отдать жизнь за кого-то?
– За Империю могу. Мог, – задумался я. – А теперь не знаю.
– Об этом говорил и старый квагг. Артефакт там, где самое дорогое.
Я снова повернулся к Марвину, но решил дочитать книгу до конца.
– Подожди, – резко оборвала меня Мия. – Повернись обратно.
Повернулся к Марвину.
– Не он. Смотри на девочку.
Я перевел взгляд на Аннет.
– Что ты там нашла?
– Подойди ближе.
Я пересел на соседнее кресло.
– Еще ближе.
Пришлось склониться над ней. Марвин открыл глаза и оттолкнул меня.
– Отойди от моей дочери.
– Ты не понял…
– Все я понял. Ты мужик в теле женщины. Это мерзко, это полное извращение.
– Мужики, – выругалась Миа, – попроси ее кулон.
– Сними с ее шеи цепочку, – попросил я, – нужно на нее посмотреть.
Марвин задержал на мне взгляд, но цепочку снял. Я поднес ее к глазам и дал рассмотреть Мие.
– Это слишком большой кулон для маленькой девочки, и на нем символ кваггов. Поверни направо.
Я присмотрелся. Если не приглядываться, символа и не увидишь. Но при ближайшем рассмотрении четко вырисовывался знак империи кваггов.
– Хочешь сказать, это оно и есть?
– Что? – Аннет проснулась и потянулась за своим кулоном. – Зачем ты забрала его? Это мне Валери подарила!
Я посмотрел на спящую на плече Марвина женщину и отвел руку, чтобы Аннет не смогла выхватить артефакт. Находился я в затруднительном положении. Впереди сидят квагги, с которыми у нас перемирие, но закончится оно может в любую минуту, прямо в ту самую, когда они узнают, что артефакт у меня. Но отдавать кулон обратно Аннет нельзя, раз он, наконец, оказался у меня в руках. И Валери, откуда она его взяла? Знает ли о его предназначении?
– Перестань на нее пялиться, не о том думаешь, – прочитала мои мысли Миа. – Сейчас нужно думать, как вернуть артефакт в Империю.
– Вот это откровенно плохая идея, – заговорил я вслух, понимая, что Аннет и Марвин с интересом смотрят на меня, – забыла, почему ты сидишь в космолете и бегаешь с моим телом от имперских ищеек?
– Помню, – Миа начала злиться и голос ее задрожал, – и в моих планы не входит вечно смотреть на твое тело в трубках. Поэтому артефакт нужно вернуть в Империю. Но не фельдмаршалу, а начальству повыше.
Она была права. Если уничтожить артефакт, отдать его кваггам или просто забрать себе как гарант безопасности, ничего не изменится. За нами будут охотиться, по Земле будет ходить боец с ограниченным лексиконом, но отличными боевыми функциями, а мы с Мией будем вечными изгнанниками.
– Имп-перец, ты говоришь со своим куратором? – повернулся к нам Жак. Я кивнул.
– Слышу, что твое положение п-плачевное. Д-для этого нужна «Г-грозная мышь».
Молча я протянул кулон Жаку. В этот момент проснулась Валери и резко бросилась, стараясь перехватить его. Я придержал ее и вложил кулон в руку квагга.
– Не хочешь ничего объяснить? Откуда ты взяла его?
– Что происходит? – Аннет дергала то меня, то отца. – Это и есть то самое оружие, которое уничтожит всю Землю?
За меня ответил Жак.
– П-подтверждаю, оно.
Валери откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза. Минуту все молчали, квагги изучали артефакт, Аннет испуганно молчала, а Марвин и я буравили ее взглядом. Наконец, она открыла глаза.
– Я слышала, что Верреж умер. Что с Романом?
– Он жив. По крайней мере, надеюсь на это, – я не сводил с нее взгляда. – Если был в состоянии, то убрался с базы Дюпон.
– Откуда ты знаешь Романа? – влез в разговор Марвин.
– Он мой младший брат. В детстве мы потерялись в лесу, Верреж нас нашел. Когда я подросла, то ушла из леса, такая жизнь не для меня. А потом Роман нашел меня, отдал кулон и рассказал о его значении. Я знала, если его будут искать, то найдут Веррежа и Романа, а через них выйдут на меня. Тогда я отдала его Аннет, чтобы в случае чего, он был и под моим присмотром, и не достался бы этим людям. А мне нужно было только уйти.
– Ты подвергла ребенка опасности? – процедил Марвин, Аннет дернула его за рукав, но того было не остановить.
– Она была в полной безопасности. Поверь, я бы не допустила, чтобы с ней что-нибудь случилось.
Марвин потянул Аннет и пересел с ней на соседний ряд.
– Л-люди не важны. В-важна «Мышь».
– Отдайте, – кинулась к нам Валери, – что значит не важны? Верреж был нам как отцом, учил всему, а теперь вы говорите, что мы не важны?!
– В чем-то он прав, – остановил я выпад Валери, – это разборки кваггов и имперцев. Люди здесь ни при чем, отношения должны выясняться между нами, нашими планетами.
– В-верреж поступил странно, – не оборачиваясь и продолжая смотреть на дорогу, заговорил Жюль, – квагги не п-признают детей. У нас их сотни, нас не в-волнует каждая особь в отдельности, лишь п-процент выживших. Но если он п-признал людей своими детьми, мы должны уважать его в-выбор. И допустить истребления этой п-планеты не можем. Нужно п-переправить «Грозную мышь» на нашу п-планету и уничтожить.
– У вас есть трансполятор?
– Т-телепортатор, – поправил меня квагг. – Мы отп-правим мышь и уничтожим ее в межп-планетном пространстве.
– Не вариант, – почесал я затылок, – это не остановит войну, а только разозлит фельдмаршала, и он направил все свои силы, чтобы уничтожить и кваггов, и землян. Остановить войну и объявить мир могут только верховные главнокомандующие наших планет. И предъявить доказательства нужно им одновременно.
– Торговый саммит! – закричала Миа так громко, что я прикрыл голову руками. – Война войной, а кушать хочется всегда. Через неделю на Альваресе все планеты нашей Галактики будут подписывать торговые договоры. И там будут все!
– Т-твой куратор говорит про саммит? – улыбнулся мне Жак, я кивнул. – Хорошая идея. Т-только нам нужно быть в двух местах одновременно. От-твлекать бойца, посланного Империей, делать вид, будто мы ищем артефакт, и быть на саммите.
– Это м-можно сделать, – повернулся к нам Жан. – В управлении телами есть функция, когда м-мозг как бы раздваивается. Ты м-можешь быть в двух телах одновременно.
Он нагнулся к бардачку, что-то поискал в нем, достал смятый лист и что-то набросал на нем, протянул руку и поставил лист прямо у меня перед глазами.
– В-веди эту команду в пульт управления, и второе тело оживет.
– Аскер, ты запомнила? – спросил я, когда квагг убрал лист.
