– Точно, – согласился Бо. – Сиенна реально красивая, не думаю, что кто-то станет спорить. Но на третье место в моем списке ее подняли другие качества.

Я почувствовал, как у меня растет давление, и спохватился, что сжимаю кулаки: мне не нравилось, что Бо без стеснения обсуждает Сиенну, будто она общественная собственность. Впрочем, в нашем городишке все так поступают, с чего Бо оказаться другим?

Джессика, видимо, заметила во мне перемену, потому что успокаивающе положила ладонь мне на локоть:

– Джетро, такие списки есть у многих нормальных людей. В этом нет ничего плохого. Ерунда и пустяк.

– Только вот у меня нет девушки и изменять мне некому. – Бо сунул руки в задние карманы брюк и покачался на мысках. – Поэтому, если бы я встретил Сиенну Диас и она оказалась свободной, я бы обязательно…

– Осторожней, Бо. Я не уверен, что тебе стоит заканчивать мысль, – предупредил Роско, взглянув на меня.

Бо нахмурился, но, слава богу, замолчал. Мне не хотелось учить его кулаком уму-разуму – я внутренне устал и, если не кривить душой, тосковал по Сиенне, хотя и потерял ее.

Но тема, которую Бо ненароком поднял, оказалась полезной. Если бы мы с Сиенной продолжили встречаться, мне пришлось бы иметь дело с сотней таких вот Бо с их сальными списками.

Открыв входную дверь, я жестом пригласил всех войти, игнорируя обеспокоенно нахмуренные брови Клета и пристальный взгляд Бо, а сам остался на крыльце, слыша, как в гостиной Эшли приветствует братьев и Джесс.

Мысль о граде вопросов от моей семейки (по опыту я знал – не удержатся) вызывала тошноту и желчную горечь. Мне уже не очень хотелось блинов Дуэйна с черникой.

Впервые за долгое время безо всяких извинений и объяснений я сбежал с крыльца и решил проехаться.

* * *

– Ты здесь прячешься, что ли?

Обернувшись, я увидел Клэр на пороге беседки. Я уже давно хотел сменить здесь несколько прогнивших половиц. Оставив своих лакомиться завтраком, я поехал за досками в Ноксвилл, где ко мне не станут приставать с расспросами, а оттуда нагрянул к Клэр.

– Может, и прячусь, – слегка улыбнулся я. – А может, надеялся, что ты придешь и меня найдешь.

Она вытаращила глаза и подошла, остановившись рядом со мной у перил.

– Джет, ты когда-нибудь это отключаешь вообще? Неужели сам не устаешь?

– Ты о чем?

– Я тебя знаю уже… чёрт, уже четверть века, но могу на одной руке сосчитать, сколько раз я видела тебя без твоих чар.

У меня невольно приподнялся угол рта:

– Ты меня, значит, с трех лет помнишь?

– Представь себе, помню. Тебе было восемь, и ты попытался выманить у меня рожок мороженого.

– Мне это удалось?

– Нет, – просто ответила Клэр, изогнув рыжие брови над дерзкими синими глазами. – Наверное, поэтому мы до сих пор с тобой и дружим.

– Потому что ты жадина, которая не делится мороженым? – поддразнил я.

Клэр было прикольно дразнить, потому что она в долгу не оставалась, не спуская ни мне, ни кому другому.

– Не глупи, – она шлепнула меня по плечу и засмеялась. – Мы до сих пор дружим, потому что я не таю и не делюсь с тобой моим мороженым всякий раз, как ты похлопаешь ресницами своих больших красивых глаз. Вот я и спрашиваю: ты не устал народ-то охмурять? Неужели тебе никогда не хотелось просто… – она обвела глазами беседку и подняла лицо к небу, – не хотелось побыть собой?

Я смотрел на ее лицо, освещенное полуденным солнцем, и не в первый раз жалел, что Клэр мне всего лишь друг. Я жалел, что не ощущаю к Клэр ни капли того, что чувствую к Сиенне. Насколько легче была бы жизнь, если бы мы с Клэр поженились! После смерти Бена, когда я завязал с прошлым, все вокруг, по-моему, от нас только этого и ждали.

– Понимаешь, – Клэр вздохнула и через силу улыбнулась, – я же не всегда здесь буду. Однажды тебе придется найти другое место, чтобы прятаться по воскресеньям.

– Я кое с кем познакомился, – брякнул я, не успев прикусить язык.

Клэр широко улыбнулась, продолжая глядеть в небо.

– Да?

По голосу я понял – сплетни дошли и до нее. Я разом помрачнел, словно на плечи легла невидимая тяжесть.

– Но уже все кончено.

Клэр сразу посмотрела на меня:

– Вот как?

Я кивнул.

Все было кончено, но я видел Сиенну во сне каждую ночь, а в ванной на втором этаже торчал чуть не по полчаса, ломая расписание посещения удобств всей нашей семейке. Может, вы с отвращением поморщитесь от таких подробностей, но я мог думать только о Сиенне.

В снах я в основном слизывал с ее губ глазурь от пончика, но в одном сне я знакомил Сиенну с нашей матерью. Я проснулся с тупой, ноющей болью в груди, и помогла мне только долгая пробежка.

– А почему? Что случилось?

Я пожал плечами, чувствуя себя несправедливо обиженным, и ответил:

– Ее интересовала лишь короткая интрижка.

Клэр не сводила с меня глаз:

– А тебе что подавай?

– А мне – навсегда, – сразу ответил я, потому что это была правда.

Рот у Клэр поехал в сторону и вверх, и она поглядела на меня с непонятной гордостью.

– Не горюй, Джет, однажды и ты найдешь свое «навсегда».

– Я не горюю. – Присев на корточки, я стянул рабочие перчатки и положил на ящик с инструментами. – Разве что немного.

– Почему? – судя по интонациям, Клэр едва удерживалась от смеха.

– Потому что… – Рассматривая левую перчатку, я увидел, что на указательном пальце лопнул шов. – Потому что я разучился читать людей.

Клэр не отвечала долго, а когда заговорила, в голосе ее не осталось и следа веселья:

– Он же твой отец, Джет. Во всем подражать папаше – это нормально.

Я прикрепил к лицу беззаботную улыбку:

– Ты-то своего кумиром не считала.

– Так ведь в моем нет и не было ничего очаровательного. А вот ваш – тот еще жучара… В сравнении с ним вы с Бо просто жалкие любители. На мой взгляд, ты слишком критично к себе относишься. Проницательности тебе не занимать.

– Дело не в проницательности. – Я ковырял дыру в перчатке, растягивая ее. – Я сразу вижу человека, но только если мне от него ничего не нужно. Особенно чего-то важного, серьезного, такого, что не принято выманивать обманом. Я до сих пор не могу добиться прощения от Билли. Я поздно просек, что с Сиенной изначально все было обречено. Стоит мне чего-то очень захотеть, на меня словно слепота нападает.

Зачирикала птица. Ветер зашумел в деревьях, и шелест показался странно громким в наступившей тишине. Клэр знала, что я прав: ее молчанье говорило красноречивее слов. Она подбирала слова долго, как овощи на фермерском рынке, и наконец уже хотела что-то сказать, но тут у меня зазвонил телефон. Достав из заднего кармана мобильный, я увидел – звонит Клет. Я виновато улыбнулся Клэр и ответил: