Шрифт:
Закладка:
«Нет, в этот заговор мне лезть не нужно… Значит, это письмо мы спрячем до лучших времен», — рассудила она.
И с рассвета баронета Таргери молилась в Догире. Крепко пахло благовониями, запах удавкой охватывал шею, мешая вдыхать. Мерцали огни свечей, и вдоль стен, таясь между колоннами, кругами ходил первосвященник, как загонявший добычу зверь. От его взгляда бросало то в жар, то в холод, их сменяла дрожь, и Киоре стискивала сложенные в молитвенном жесте ладони. Выждать, нужно выждать еще немного, еще чуть-чуть… Взгляд тяжелым прикосновением спустился от затылка до поясницы, будто он стоял в шаге от нее, будто его шершавая ладонь касалась голой кожи.
Почувствовав волну отвращения и тошноты, поднялась и обернулась — первосвященник замер в шаге от нее, его глаза пылали, и праведности в них не осталось ни грамма. Он подавлял, он напоминал, что ждал от нее решения.
— Всё будет, лао, — едва различимым шепотом выдавила она.
Порочная улыбка на миг коснулась ненавистных губ.
— Доброе утро, сэф, — поклонилась она кардиналу, вышедшему в зал из алтарной.
Поклонился и первосвященник, что стер с лица вожделение и похоть так быстро, как снимает с холста краску растворитель. Под взглядом кардинала, словно под защитой высшей силы, Киоре покинула Догир.
И снова дом барона, и снова недовольное лицо его дочери, и снова спор, повторявший предыдущий почти слово в слово — или же день правда повторился? Киоре не знала. Она хотела спать так сильно, что едва держала глаза открытыми.
Но это было так сложно, что у нее из памяти выпало, как она переоделась в Киоре и добралась до Дорана.
— Что с тобой?
Она тряхнула головой, и расплывчатый мир собрался в кабинет Дорана в его особняке.
— Снова яд? — он вышел из-за стола, но Киоре отшатнулась прежде, чем он коснулся ее плеча.
— Ничего, твое сиятельство. Наши поиски с Корте пока безуспешны. Возможно, никто не верит, что он порвал с Тайным сыском…
— Вероятно, это так. Попробуйте выйти на газетчиков. Пусть они расспросят Вайрела, расскажите, как плохо думают о народе за этими стенами. Потом будет мой ответ…
План был прост, но он мог сработать, и Киоре старалась не забыть детали — вернувшись домой, записала основные пункты и, наконец, провалилась в сон, которого тело настойчиво требовало.
Две статьи взорвали газеты. Первая обличала равнодушие Особого управления и Тайного сыска, а, значит, самого императора по отношению к жизням простых людей. Вторая отрицала первую и ссылалась на дела, необходимые и чрезвычайно важные для государства.
«Нас всех убьют, если император ничего не предпримет! Наша смерть ходит по улицам Тоноля!» — кричала первая статья с очередным портретом Вайрела.
«Если соблюдать требуемые меры безопасности, ничего не случится. Способы избавиться от проблемы ищутся», — отвечала вторая ледяным голосом герцога Рейла, но ее подкрепляла новая карикатура на него и виконта Оленского.
Вайрел и Киоре в образе Лима снова пили по кабакам.
— Вайрел Корте? У меня есть разговор к вам, — подсел к ним за столик некто в низко надвинутой шляпе.
«Наконец-то!» — переглянулся мужчина с Киоре.
— Слушаю вас, — ответил Вайрел заплетающимся языком.
— Не буду ходить вокруг да около… Вы хотите спасти город?
— Хочу! — мгновенно согласился он и для убедительности стукнул кружкой о стол.
— Встретимся здесь же завтра, — и незнакомец удалился.
«Проверка», — прошептал Вайрел.
«Успех!» — ответила также Киоре.
Часть вещей за две ночи она перенесла в съемную квартиру, в одно из тех мест, где никогда не спрашивают, кто ты и что нужно, а просто дают ключ. И теперь, войдя в квартиру, Киоре сбросила жилетку, поменяла парик на светлый, нарисовала себе веснушки, и получился совсем другой человек — не то юноша, не то страшная девушка в мужской одежде. Добавив к образу повязку на один глаз, она отправилась к Ястребу.
— Тебе письмо от Толстяка Бо!
Она показала мужчине конверт, оставшийся от письма первосвященника — печать она старательно отковыряла.
— Идем, — кивнул Ястреб, уводя ее в знакомую комнату.
— Сегодня ты натопил так, будто кости хочешь всем расплавить, — Киоре смахнула со лба испарину, выступившую за минуту пребывания в жарком зале.
— Я старик с ревматизмом, мне по вкусу, — усмехнулся мужчина. — Итак?
— За мной охотятся, Ястреб.
— Сочувствую. Но ты сама отказалась от метки, я не могу защищать тебя, как не могу приказать оставить в покое.
Киоре поморщилась. Да, не приняв метку, она избавилась от необходимости подчиняться Ястребу, но и поставила себя в положение одиночки.
— Ладно. Я хочу выяснить, что за наемники меня преследуют. Дай лист и карандаш, — Ястреб достал нужное из ящика стола. — В меня швырнули нож, и на его лезвии блеснул знак. Точно не помню, но примерно такой, — она нарисовала завитушку. — Вот. Узнаешь?
Ястреб посмотрел на девушку выжидающе, и она положила несколько золотых монет на стол, и они мгновенно исчезли в руке мужчины.
— Нужно бы увидеть точный рисунок знака, — покряхтел старик, склонившись над листом. — Но даже так он очень похож на символ личных наемников графа Соренора… Ему ты как дорогу перешла, позволь полюбопытствовать?
— Первым начал он, — отрезала Киоре. — Расскажи о графе.
Еще блеснули золотые монеты и исчезли в руке Ястреба.
— Старик, холостяк, чудак. Все, кто пытались его убить, отправились к праотцам. Его даже заказывать перестали — живучий, словно заговоренный, словно заколдовал его кто…
— Мне не нужны сказки. Не за них плачу, — зло перебила Киоре мужчину.
— А это и не сказка, — откинувшись на спинку кресла, он забросил за голову руки. — На моей памяти ни один наемник к нему и близко не смог подобраться. Все они умерли — кто по нелепой случайности, кто убит во время покушения на графа.
— Ладно. Оставим эту тему. Где он живет? Чем занимается? Кто его друзья, кто — враги?
— Слишком много вопросов! Живет в Тоноле, там же, где и все дворяне. Живет уединенно. Предпочитает продажных женщин из борделя «Милашки Агесты», помнится, на предпочтения графа мне жаловались Мотылек, Луна и Лилея. Кстати, ты чем-то похожа на последнюю. Это всё, что я о нём знаю.
Киоре кивнула и ушла. У стойки Ястреба ее за руку схватил Нож и дернул к себе на колени.
— Эй, Киоре, тут по твою душу пришли, — шепнул он. — Знаешь, я падок на женщин, что имеют успех у мужчин! Так и хочется быть первым, кто убьет!
— Полегче, а то умереть можно и самому! — ответила она
