— А то как же! Один Ястреб к ней добр, остальным она как бельмо. Хотя явно не наши ее заказали, еще кто-то, — он пожевал губы и рукоятью откуда-то вытащенного ножа почесал висок. — Но спастись может. Мы до сих пор не знаем, как она выглядит, а портретикам Особого управления верить не стоит. Меняется на зависть всем — ее тут минимум в трех обличьях видали!

За нехитрой беседой они пропустили всю перепалку Ястреба с Киоре, и та, сплюнув, схватила со стойки кружку и подсела к Дорану.

— Нож, свали-ка по-хорошему, мне с товарищем поговорить надо.

— Слушаюсь, — усмехнулся тот, растворяясь в толпе.

— Я этих головорезов ловить не буду, — отрезал Доран, принюхиваясь к содержимому своей кружки. — Даже не проси, — скривился от кислой вони и отодвинул от себя посуду.

— И не прошу. Что ж, исчезну на время, невелика беда.

— И с этим я могу тебе помочь. У меня есть для тебя дело.

— Умеешь удивить! — присвистнула Киоре, потирая руки. — Ну, рассказывай мне на ушко, что тебе нужно!

Пришлось им склоняться друг к другу и переходить на шепот, чтобы никто ничего не услышал:

— Мне нужно, чтобы ты провела на ту самую арену моего человека и была между ним и мной связным. Нужно узнать всё об арене.

— Между прочим, очень рисковое дело, — протянула Киоре, набивая цену. — Не меньше трех сотен золотых и оплаты оружия, одежды и всего, что мне понадобится.

— Четыре сотни, и оперативно докладываешь, верно служишь и не пытаешься продать сведения кому-то еще.

— По рукам, что еще сказать. С кем надо связь держать?

— С Вайрелом Корте.

— А-а-а, знаю, видела! Что ж, тем лучше, сама его найду и всё устрою. Как часто с тобой связываться?

— Оставляю на твое усмотрение. Но по возможности передавай мне весть каждые три-четыре дня.

Киоре фыркнула и, закатав маску до носа, опустошила свою кружку, выдохнув: «Ну, за удачу!» Доран свою только приподнял из солидарности, но пить не стал: не тот уже возраст, чтобы накачиваться дешевым пойлом в сомнительном заведении. Шум стоял такой, что ни одного слова различить нельзя было, а Ястреб, видимо, читал по губам заказы на блюда и выпивку. Хмуро смотрел на всех детина-вышибала, стоял, привалившись к стене, и изредка сплевывал на пол, разминая кулаки. Отчего-то хруст костяшек слышали все, и желание драки тут же остывало: купаться в ледяной воде холодными ночами совершенно не хотелось. Прислонившись к стене, Доран задумался. Рядом с ним сидела воровка, убийца Иари и Освеша. Но, честно признаться, если бы не проблемы с императором из-за их смертей, Доран бы ничего не почувствовал, а так в нём еще ворочались отголоски недовольства.

— Как ты выжила с раной на севере? Освеш тебя зацепил.

— Я очень живучая, очень-очень, — усмехнулась она в ответ. — Иначе бы я давным-давно сгнила в земле, — добавила уже с легкой грустью.

Рукав кофты завернулся, открыв полоску кожи на запястье, и она, как магнит, притянула взгляд Дорана. И даже как будто из-под черного края выглядывал кусочек шрама, такой небольшой, что его легко можно было спутать с тенью или грязью на руке. Или же тень и грязь принять за шрам…

— Не расскажешь о себе? — неожиданно предложил он Киоре. — Ты мою жизнь по дням расписать можешь, а я о тебе ничего не знаю.

— Так это же правильно! — тонкие губы изогнулись в небрежной улыбке. — Но почему бы и нет? Слушай, твое сиятельство, маленькую сказочку. Жила-была девочка…

Совсем малышкой ее отдали злым великанам, что жили за серыми стенами, и она была обязана разделить их жизнь, состоявшую из молитв и соблюдения правил. В один день девочке это всё надоело, и она сбежала. Стояла зима, холодная и снежная. Девочка шла, долго-долго, пока не упала, иона замерзла бы до смерти в сугробе, если бы не старая паучиха, что подобрала ее и отнесла в свое логово, темное и страшное, с засохшими трупами гостей. Желая развлечься, старая паучиха дергала нити паутины, и трупы шевелились. Она научила тому же девочку, и та не заметила, как у нее отросло восемь лапок, как появились жвалы. Каждый гость в логове превращался в новый труп, прилипший к паутине, и уже девочка сама смеялась, когда дергала нити.

Однажды к паутине в логове близко-близко подлетела сияющая бабочка, столь прекрасная, что даже старая паучиха не решилась ее приманить и сожрать, а, замахав лапками, выгнала наружу. Бабочка, вспыхнув в ярких солнечных лучах, стала летать возле логова, и девочка потянулась к этому свету, выбралась наружу, сбросила паучью шкурку и отдала душу прекрасному легкокрылому созданию, считая, что оно-то ей распорядится намного толковее…

Если у старой паучихи была прогнившая насквозь душа, прекрасное создание оказалось лишено ее — одурманив ветром свободы, бабочка вырвала сердце девочки. Спасаясь от смерти, девочка ранила бабочку и хотела укрыться от нее в логове паучихи, но та, также ослепленная светом, не поверила девочке и чуть не убила ее.

Снова пришлось бежать.

Далеко-далеко от логова и великанов девочка повстречала Отца, что позвал за собой. Отец дал девочке половину своего сердца, подарил любовь, нежность и счастье… Но злые люди убили Отца. Половинка отданного ей сердца сгорела, пеплом заполнила грудь, и тогда девочка поклялась отомстить всем, кто ее обидел.

Киоре замолчала, наигранно зевнула в кулак и покосилась в собственную кружку: она оказалась пуста. Доран пододвинул ей свою, к которой так и не притронулся. Но, понюхав содержимое, Киоре скривилась.

— Всё, конец истории! — подвела итог она.

— Разве это рассказ? — спросил он с недоумением.

— Зачем тебе унылые факты? Гораздо интереснее слушать сказки, не так ли? — пожала она плечами, закидывая руки за голову.

Доран провел ладонью по столешнице, размышляя.

— Отец — это кидо-та, — с уверенностью сказал он, — этот момент мне ясен. Но бабочка? Паучиха? Великаны и серые стены?..

— Давай, предполагай. Хочу узнать, не зря ли ты стал главой Тайного сыска!

Доран задумался.

— Серые стены, великаны и правила, маленькая девочка… Ты сирота, которую пристроили в монастырь?

— Это легко было угадать, давай дальше, — Киоре щелкнула пальцами, расплывшись в довольной улыбке.

— Из монастыря ты сбежала, но попала к паучихе — это кто-то плохой. И жила она не самой праведной жизнью. Фрагмент с бабочкой я не понимаю. Это какой-то человек, который тебя предал? И от которого тебя не захотела защитить паучиха?

— Угадал. Я добавлю красок реальности к сказке. Я сбежала из монастыря и попала к паучихе. От нее тоже пришлось бежать. А дальше да, меня подобрал кидо-та, вырастил.