А потом… Потом начался кошмар.

Побег баронеты в монастырь.

Смерть Освеша и хаанатский вьюн.

Ниира.

Киоре.

Мысли снова пошли по кругу, но теперь он не мог напиться. Теперь не придет к нему Джеммалсон со своей мудростью, не утешит ласковой улыбкой Джемма.

Да и стоило покинуть север, всё произошедшее стало сказкой — невероятной, невозможной и удивительной. «Мне даже не верится, что всё это произошло на самом деле», — подумал Доран, глядя на черновик письма настоятелю монастыря Ратаалада, который он так и не переписал начисто и не отправил. «Успеется…» — решил Доран.

Но тем не менее он не мог отвести взгляда от Нииры минувшей ночью. Она похорошела, новое изящное платье необычайно ей шло. И легкая походка, так непохожая на тяжелую, неуклюжую поступь до того, украшала ее. Он со своей невестой не раз проходил мимо нее и барона Ар-Фондес, и усмешка судьбы буквально витала над их головами: ни один из четверых не желал сочетаться браком со своей парой

— Ваше сиятельство? — кашлянул Вайрел.

— Устал, — он выпрямился, потерев переносицу. — Садись. Кратко и по существу о том, что в этих папках.

— Туманные чудовища убили троих почтенных горожан, сколько пропало нищих и теневых, неизвестно. Ястреб молчит, — заместитель удобно устроился в кресле.

Зачесанные назад волосы лежали волосок к волоску, мундир выглядел идеально, но под глазами залегли такие же тени, как у Дорана, делавшие его бледное лицо покойницким.

— Среди людей небольшие волнения из-за приезда колдунов, но пока без жертв и прочих неприятностей. А, еще где-то со времени вашего отъезда ничего не слышно о Киоре было. То ли утихла, то ли ее отравили — странные слухи ходят.

— Она живее всех живых и тоже была на севере, — признание далось тяжело, потому что снова нахлынули подозрения. — Она убила Освеша…

Дорану пришлось немного рассказать о том, кто этот человек и где был заключен.

— Во дела… — присвистнул Вайрел, а Доран поморщился. — Да уж, ваше сиятельство, после такого я б ее точно захотел прибить!

— Оставь пока Киоре, есть вещи более срочные. Например, мне доложили о подземной арене… — он пересказал узнанное. — Вайрел… — соединил кончики пальцев и посмотрел на подобравшегося помощника. — Нам необходимо обнаружить эту арену и уничтожить.

— Тогда я беру людей и ухожу работать под прикрытием? — живо сообразил заместитель.

— Рано, — качнул головой герцог. — Тебя в Тоноле знают. Придется нам показательно ссориться, и я тебя уволю за превышение полномочий и пренебрежение приказами. Разумеется, после восстановлю. А поссоримся мы по идейным причинам.

— Давненько у нас не было интересных операций. Вспомню молодость, — пошутил он. — А причина…

— Всё просто, Вайрел. Люди умирают, а я ничего не делаю для их защиты. Сколько это можно терпеть?

— Да, ваше сиятельство, терпеть это совершенно невозможно! — подхватил он.

— Связь между нами будет опасно поддерживать напрямую, — предупредил Доран.

— Но она необходима. Будет спокойнее и вам, и мне.

Доран и сам понимал, что не сможет отпустить в неизвестность своего заместителя.

— Для помощи тебе я найму человека. Он с тобой свяжется.

Вайрел подался в сторону герцога.

— Ваше сиятельство, вы явно знаете что-то еще, — нахмурился молодой человек, — но говорить не хотите…

— Иди уже проповедовать новые взгляды. Как это сделать и объяснить — оставляю на твое усмотрение, но поссориться мы должны через три-пять дней, больше не дам!

— Слушаюсь, ваше сиятельство! — полушутливо протянул он и, поклонившись, удалился.

Доран снова с остервенением набросился на бумаги. Теперь пришлось писать: дополнять отчеты, какие-то составлять лично для канцелярии Его Величества, что-то требовалось просто задокументировать для самого Паоди. И никто, конечно, не отменял поток просителей, страдавших от мании преследования! Они тянулись вереницей, испуганные, плачущие, кипящие от гнева и неизменно многословные, как будто считали своим долгом засорить его голову горами мусора. Дорану даже захотелось продвинуть новый закон, в котором словоблудие бы призналось покушением на жизнь занятых людей. Скучающие старушки, страдающие от неразделенной любви юноши и девицы, флаконы с ядами и снотворным в качестве улик, сцены ревности, вероломство и наглость, отчаяние и страх — стены кабинета повидали всю гамму человеческих страстей, и только Доран оставался спокойным, каждому выносил свой вердикт, не тратясь на расшаркивания, отбиравшие драгоценное время. И ведь не скинешь просителей на кого-то другого, мало ли что. Заговоры, чтоб им!

Следующие дни, одинаковые и монотонные, слились в один, и потому, когда Вайрел ворвался в его кабинет, не закрыв двери, Доран опешил по-настоящему.

— Ваше сиятельство! У нас новые смерти из-за туманных чудовищ! — на стол полетела папка, и из нее просыпались пустые листы. — Сколько еще мы ничего не будем делать? Одних листовок с просьбой не выходить из дома ночью не хватает!

— Вы не на рынке, господин Корте, не кричите, — Доран поднялся из-за стола и оперся на него. — Предприняты ровно те меры, которых достаточно. Я не могу заставить всех глупцов не выходить из дома!

— Но на многих фабриках есть ночные смены!

Вайрел говорил громко и эмоционально, как позволял себе в самом начале службы, пока Доран не донес до него, что такое поведение приемлемо только на улицах среди простолюдинов, но никак не в кабинете главы Тайного сыска.

— Пусть на фабриках находят решение вопроса. Например, найм освещенного транспорта.

— Ваше сиятельство! Там никто не будет так делать, потому что на одного умершего найдется толпа желающих! И именно поэтому мы должны скорее избавиться от чудовищ на улицах! Неужели вы со мной не согласны?

— Согласен, — кивнул он. — Но императорским указом сейчас важнее всего обеспечить безопасность для колдунов, что вскоре прибудут в Тоноль. Мы бессильны против колдовства, которое породило этих чудовищ. Мне казалось, годы нашего сотрудничества привили вам каплю выдержки и самообладания. Но что взять с простолюдина — вы так быстро растеряли ее…

— А вы только и можете, что полировать свою гордость, в то время как люди умирают! — язвил Вайрел, заложив руки за спину. — Конечно, вам-то что?! Не вы впотьмах ходите по улицам!

— Вайрел Корте, мне напомнить вам, кто из нас начальник, а кто — подчиненный?

Доран повысил голос — совсем немного, но обычно пугались и этого.

— Не трудитесь! Но знайте, я найду справедливость! Я найду способ спасти столицу! — и на такой патетичной ноте Вайрел вылетел из Особого управления.

Доран вышел в приемную.

— Истиаш, подготовь приказ об увольнении Корте. Форма стандартная, — сказал он застывшему с открытым ртом помощнику. — Положишь мне на стол.

— В-ваше сиятельство… Тут, в общем, к вам… — проблеял он и указал на диванчик, где сидела на самом краешке, сложив руки на коленях, и