подтолкнул вперед:

— А ну шевелись! Не собираюсь больше с тобой церемониться.

— Эроан, пожалуйста! Выслушай меня! Я… я ничего такого…

— Т–с–с, — прошептал Эроан, неожиданно ослабляя хватку и припадая губами к моим. — Все хорошо. Вся закончилось.

Мы нырнули в клубы тьмы и покинули темницу с другой стороны, не повторяя этот неприятный путь. Да и было бы странно, если бы с теми же криками Эроан поволок меня обратно. А потом назад. Туда–сюда пару раз для наглядности.

Только очутившись на первом этаже и вдохнув свежий воздух, позволила себе расслабиться.

— Спасибо, Стася. Ты прекрасно справилась со своей ролью, — Эроан непроницаемо смотрел на меня. Но, кажется, в глубине его глаз я уловила беспокойство.

Выдавила кривоватую улыбку.

— Я старалась.

— Я не сделал тебе больно?

— Чуть–чуть. Но это хорошо — так было правдоподобнее.

— Прости. Я не хотел причинять боль, — Эроан качнул головой.

— Все в порядке, — я улыбнулась, на этот раз искренне. Взяла руку Эроана в свою. Похоже, император переволновался сильнее меня самой! Удивительное сочетание: жесткий император и внимательный мужчина, каковым он только учится быть. — Я понимаю, так было нужно. И ты не сделал ничего плохого.

Он шумно выдохнул и притянул меня к себе.

— Получилось? — полюбопытствовала я, с наслаждением прижимаясь к широкой груди.

— Получилось.

— Речь шла о ней. Без сомнений, — произнес Даррэн, неожиданно выныривая из коридора, ведущего в темницы. Мы не успели далеко уйти.

— О Стасе? — уточнил Эроан.

— Да. Дай знать, когда определишься с дальнейшей стратегией. Я запомню, как к ней обращаться.

Я так и не поняла, куда делся Даррэн. То ли вернулся в темницу, растворившись в темноте лестничного пролета, то ли использовал тьму, чтобы переместиться. Магией и так разило от приоткрытой двери. Но я еще не чувствовала ее достаточно ярко, чтобы определять: кто и с какой целью применяет.

А вопрос–то и правда интересный.

— Эроан… а ведь возникнут вопросы, если кто–то услышит, что ты называешь меня Стасей.

— Да. Нужно будет подумать, как все это провернуть. Но пока… Стасей ты будешь со мной наедине.

— Я рада хотя бы наедине с тобой быть самой собой, — улыбнулась.

— А я с удовольствием выясню, какая же ты — Стася из другого мира, — Эроан тоже улыбнулся. Ласково и так притягательно.

А ведь теперь, когда могу расслабиться, довериться этому мужчине, зная, что если и поволочет в темницу, то лишь ради небольшого спектакля, я в полной мере начинаю осознавать. Я влюбилась в него! Все–таки влюбилась. И непременно приложу усилия, чтобы у этих отношений появилось совместное будущее.

— Пойдем в спальню? — предложил Эроан. — Сегодня был такой сложный и длинный день.

— В спальню? — я округлила глаза. — Тебя хватит на третий раз? Мы же недавно…

Эроан рассмеялся.

— В спальню — спать! Просто спать. Вижу, как ты устала. И не хочу, чтобы свалилась без сил.

Чтобы не соблазнять Эроана своей близостью, когда на нечто большее, чем просто лежать, уже не способна, я отправилась к себе. Правда, перед этим мы долго–долго целовались. Да и к себе я пошла на самом деле для того, чтобы дать Эроану время спокойно все обдумать.

Конечно, его выдержка вызывает восхищение. Но Эроану все равно нужно подумать. Взвесить «за» и «против». Он не оттолкнул меня, не отстранился. Но все усложнилось. Как ему, императору, допускать меня в свою спальню, зная, что я остаюсь служительницей ордена? Просто потому, что неизвестно, как от этого избавиться.

Но пусть об этом сейчас думает Эроан. А я подумаю позже. День и правда выдался на редкость утомительный!

Эроан Арк–Каран

Он справился! Сдержался и не показал весь спектр эмоций, которые испытал, когда Вивьена… вернее, Стася рассказала правду. Стася… какое странное имя. Звучит необычно. Для империи, для их мира. Но, пожалуй, ей подходит. Это имя подходит для девушки, которую Эроан видит каждый раз, когда смотрит в эти не по годам умные и мудрые синие глаза.

Вивьена — упрямая аристократка из обедневшего рода, которая не теряет достоинства в любых ситуациях. Алоэна — юная послушница ордена, подосланная, чтобы втереться к Эроану в доверие. Так много лиц и в то же время ни одно из них не говорит о настоящей Стасе ничего. Да, именно поэтому он не понял, не догадался о связи с орденом. Были предпосылки, были предположения… Это казалось возможным, но образ Стаси так выбивался из всего, что орден мог сотворить! Стася — не творение ордена. И наконец–то призналась.

Да, такое Эроан не мог представить даже в бреду. Вмешательство богини, переселение души. Но Стасе он поверил — было в ее голосе, в ее поведении что–то, что не оставило сомнения: правда. Каждое сказанное слово — правда. И незачем ей врать, открыто намекая на связь с орденом. Это не было проверкой. Она действительно доверилась. И Эроан не мог ее подвести. Не имел права. Поэтому сдержался, скрыл эмоции. А ведь он не так легко принял известие, как показал.

Она не держала его за дурака, не веселилась из–за происходящего, но ведь обманывала! Притворялась той, кем не была. Потому что орден подослал с некой целью. С какой именно — еще предстоит разобраться. Но, пожалуй, Эроана задевает, что все это время Стася манипулировала. А он и поддался. Никуда бы она не делась — ей нужно было подобраться к нему. А ведь Эроан искренне верил, что завоевывает.

Что было правдой в их отношениях, с самого знакомства? Что было лишь игрой и холодным расчетом? Пусть Стая прониклась искренними чувствами. Пусть не врала, когда восхищалась им. Пусть не врала, когда все–таки доверилась. Но раньше? Сколько раз она обманывала, сколько раз проворачивала манипуляции?

Задевает, еще как! Но Эроан справится. Сегодня он должен был показать, что ему можно доверять. И он это сделал. Несмотря на страх, несмотря на понимание, что за признание в причастности к ордену вполне можно оказаться в темнице, а потом и на казни, Стася доверилась ему. Эроан не мог подвести. Он поступил так, как должен был. Подарил ей опору. Уверен ли он сам в этой опоре? Сможет ли он позаботиться о Стасе?

Пусть она — не служительница ордена. Но в ордене уверены в обратном. И это создает огромное количество проблем. Логичнее, конечно, отослать Стасю подальше. Или использовать ее связь с орденом, а