Следовавшему за ними юноше ни от чего отказываться не пришлось. Мартин Мик был из рода очень бедного и малозначительного: происхождение только и дало ему, что возможность стать пажом, а не церковным служкой. Но затем удача благоволила мальчику. С недавних пор Мартин Мик служил оруженосцем Вермилию. Прежний господин отдал душу Творцу Небесному, и не жаль: личностью он был весьма жалкой.

Новая должность сулила многое: уж если не становление паладином, то путь в орден Перекрёстка или на присяжную службу к влиятельному человеку. Может быть, даже в столице... Сам Мартин ещё не решил, склоняется он к постригу на защиту веры или мирскому рыцарству.

Но священником ему уже не бывать, это точно! Мартин определённо видел себя среди людей, что носят не только крест, но также меч.

— Не добраться нам раньше утра до Колуэя. Поздно выехали.

Сир Брюс позволил себе озвучить очевидное, но вовсе не радостное. Всадники могли дождаться рассвета в лесу, однако не имели при себе ничего для удобного ночлега. Даже еды не было.

— Сам вижу! Но лучше уж в седле, чем на сырой земле.

Вермилий и Брюс были немолоды, хотя очень крепки, и весьма походили друг на друга — с лёгкой проседью в бородах и хмурыми взглядами. В противоположность им, сир Гордон едва разменял четвёртый десяток, отличался изяществом лица и фигуры, а также был гладко выбрит.

Мартин, ехавший позади, был не прочь отдохнуть и безо всяких удобств. Слишком затекла спина. Страшно устали ноги, которыми на неровной тропе приходилось постоянно упираться в бока коня и стремена. Молодой сквайр пока не окреп достаточно, чтобы целый день держаться в седле как влитой.

Но ему высказывать мнение не полагалось.

Между тем среди призрачных болотных огоньков мелькнул настоящий, тёплый свет. Неожиданно и лишь на мгновение. Мартин было решил, что ему показалось, а Вермилий огня не заметил. Зато заметили другие рыцари.

— Что это там?

— Костёр?..

— Или дом.

Это именно жилище, заключил про себя юный сквайр: свет скорее исходил из окна, чем от пламени на земле. То мог быть охотничий домик, где остановились деревенские, пристанище углежогов, а могло быть и чьё-то крайне уединённое хозяйство — не суть. Важно, что это место обещало отдых: рыцарям и оруженосцу даже костром заняться оказалось бы проблематично. Топора-то нет. Только хворост искать, а это в ночи сомнительное удовольствие…

В лесу обычно не ищут встреч, но славным воинам всерьёз опасаться здесь было нечего. Это не Восточный Лес, где легко наткнуться на сильного и многочисленного противника. Тем более что Вермилия во владениях Гаскойнов сразу узнал бы любой. Другого паладина здесь не водилось.

— Поедем туда, братья. Убеждён: добрые жители Вудленда не откажут в приюте рыцарям Творца Небесного.

Добрые жители Вудленда — принадлежащей Гаскойнам пограничной провинции, не всегда почитали Творца Небесного так, как хотелось бы Церкви. Эта проблема и привела паладина в столь отдалённые земли. Но если должного трепета не внушает крестик на груди и шпиле храма, то уж перекрестие меча — аргумент для каждого.

Они повернули коней к огоньку, уклоняясь от редких веток на уровне лиц. Вскоре три рыцаря и сквайр достигли добротного дома, каковой подошёл бы небольшой крестьянской семье. В окошках переливался мягкий желтоватый свет, а над крышей поднимался дымок очага.

Место приметное. Справа тянулась широкая полоса бурелома, а болото, также весьма неплохой ориентир, начиналось как раз позади. Наверняка дом прекрасно известен жителям окрестных деревень. Это лишний раз убеждало в малой вероятности встретить тех, кто в лесу не честно трудится, а скрывается.

Путники спешились и привязали лошадей. Вермилий — единственный, кто ехал в шлеме, снял его вместе со стёганым чепцом, обнажив бритую голову. У остальных салады висели за спинами на ремнях. Паладин, ещё не постучав в дверь, счёл учтивым громко объявить о своём появлении.

— Да благословит вас Творец Небесный, добрые люди! Мы пришли с миром!

Стучаться уже не пришлось. Дверь отворилась, и Мартин различил женскую фигуру.

— Не держите зла за беспокойство в столь поздний час. Мы смиренные слуги Творца Небесного, заплутавшие в лесу. Я — паладин Вермилий, а это мои братья по оружию. Прошу принять нас в доме, если хозяева сочтут это уместным.

Паладин говорил громко, а женщина отвечала очень тихо: сквайр не разобрал её слов. Но дверь распахнулась шире, да и знак Вермилия был ясен: их вполне готовы принять. Мартин вздохнул с облегчением.

С порога в лицо ударила ласковая волна тепла. Ещё в сенях Мартин ощутил запах нехитрой еды — и только теперь понял, насколько голоден. Дом выглядел обжитым. Обстановка скромная, зато освещалось жилище очень ярко: горел не только очаг, но также множество лучин. И даже свечи, которые оруженосца немного удивили. Они не сальные — восковые. Это настоящая роскошь для простого люда, тем более в Вудленде. Комнат, похоже, две: разделяющая их дверь была закрыта.

— Располагайтесь, добрые рыцари: не должно оставаться без крова в такую холодную ночь.

Грубовато склоченный стол был накрыт весьма обильно, хотя и самой простой едой. Пока рыцари рассаживались, Мартин наконец рассмотрел впустившую их женщину.

На хозяйке было простое шерстяное платье — и никаких украшений. Вполне ожидаемо, и юноша не отметил бы этот факт, но…

На его неискушённый вкус, красивых женщин хватало в любой деревне. Однако красота хозяйки этого дома казалась благородной. Она была гораздо выше Мартина — ростом почти с паладина, обладала гордой осанкой. Угольно-чёрные волосы свободно спадали ниже поясницы, не будучи как-либо заплетены или подвязаны. Большие глаза, тонкий нос, красиво изогнутые губы, заострённый подборок — и очень, очень бледная кожа. Таких красавиц изображают придворные художники. Никакой крестьянской округлости щёк или чего-то подобного.

Верно: подобных женщин Мартин в местных деревнях не встречал. Да и в столице — редко. Чаще и правда на картинах видел.

— Паладин Вермилий, значит... Представьте же и ваших спутников.

— С превеликим удовольствием: сир Брюс и сир Гордон, а это мой оруженосец. Мы следуем из Лостера в Колуэй. Позволите узнать ваше имя?

Она учтиво склонила голову.

— Зовите меня Гелла.

Вполне обычное для окрестных деревень имя, такое Мартин слыхал не раз. Гелла заняла руки деревянной посудой, быстро предложив угощение. Кружки наполнились яблочным вином — сильный запах с приятной кислинкой.

— Не стоит. Обеты паладина запрещают хмельные