возможности: тащить сюда телеги опасно, да и больно трудно в метель. Кто-то стонал, кто-то уже нет — может, многие из рыцарей успели тихо умереть. Кругом фыркали кони, из их ноздрей валил пар. Простреленные знамёна бились на морозном ветру.

К облегчению Клемента, молодой сир Виберт Освин выбрался из боя. Он стоял на коленях, снегом стирая с лица кровь, но едва ли был тяжело ранен. Логан тоже оказался здесь: выговаривал людям в своих цветах, используя совершенно неприличные для рыцаря выражения.

— Мендоса наступает! — объявил сир Клемент.

Никого это не удивило, но взгляды всадников скрестились на Клементе не просто так. Нужно что-то решать: либо уходить, сдавая фланг армии, либо собраться с силами и встретить врага. Клемент колебался. Он верил, что сил у благородных мужей Стирлига ещё достаточно, но что касается духа — испытывал большие сомнения. Отвага часто иссякает куда быстрее, чем слабеют мускулы.

Далеко не все здесь приходились вассалами отцу Клемента. Многие носили куда более высокие титулы. Однако все ждали именно его приказа. Рыцарь ещё не решил, что скажет — однако набрал полную грудь воздуха, так, что горло и лёгкие вмиг заморозило. Тянуть никак нельзя, даже если решение будет ошибочным.

Но он так ничего и не сказал: со стороны перелеска, покрывшегося инеем, раздались бодрые сигналы труб. Снег мёл низко — ещё не разглядеть самих всадников, но Клемент видел королевские штандарты.

Король Балдуин ехал впереди своего прекрасного отряда — невозможно было не узнать. Перьям на его шлеме, кажется, никакая метель не была страшна. Все рыцари рядом носили поверх брони яркие сюрко королевских цветов — но роскошная накидка Балдуина буквально костром горела на фоне снега. Искусно расшитый шёлк делал самого короля чем-то вроде знамени.

Появление Балдуина ободрило всех. Приветствуя его, поднялись даже те, кто лежал-то с трудом.

— Что, Клемент? — голос Балдуина звучал задорно, будто на пиру. — Мендоса наступает, верно?

— Да, Ваше Величество. И ван Стекелен близко. Они рассчитывают…

Король не собирался выслушивать подробный доклад.

— Волк Мелиньи силён и отважен. — сказал он, глядя в пургу, в сторону неприятеля. — Но и на такого зверя в Стирлинге волкодавы найдутся. Оборонятся не станем: атакуем навстречу! Я сам поведу рыцарей в бой!

— Но может, Ваше Величество…

— В чём дело, Клемент? Неужто полагаешь: хватит на сегодня? Пора отступать? Крепко же тебя там ударили!

— Шутить угодно Вашему Величеству… так, пригладили слегка. Вы представляете: третьего коня за день подо мной убили. Проклятие какое-то!

— Когда выиграем эту войну, я подарю тебе тридцать коней. А сейчас… подайте уж какую-нибудь лошадь сиру Клементу! Я не боюсь атаковать Мендосу: ведь добрый друг поскачет со мной, колено в колено. А ты, Клемент? Ты плечом к плечу с другом атаковать не боишься?

Сир Клемент рассмеялся. Умел король Балдуин сказать вот так: вроде и шутя, а вроде — серьёзнее некуда.

— Мне бы новые меч и копьё, Ваше Величество. А то как-то несподручно будет…

— И верно: даже сыну твоего отца несподручно без оружия. Ну же?! Дайте славному рыцарю меч! Клемент, поднимай своих всадников. Нельзя терять ни минуты! Сыны Стирлинга! Вы убедились: враг силён, жесток и бесстрашен. Но тем больше славы в победе, которую мы сегодня одержим!

Удивительное действие всегда имели слова короля Балдуина. Едва услышав их, лихо запрыгивали в сёдла даже те, кто минуту назад и не мог, и не очень-то хотел встать на ноги. Клемент сам не заметил, как снова оказался верхом, а его пальцы крепко сжали поводья и рукоятку меча. Снег забился под шлем, противно колол лицо и шею, но это ничего: сейчас растает.

— За славу Стирлинга! — прокричал Балдуин, высылая коня вперёд.

— За Стирлинг! За короля!!! — звучало вокруг.

Клемент попытался опустить забрало, но шлем погнулся сбоку — шарнир теперь заедал. Пришлось ударить навершием меча, чтобы стальная маска наконец упала. В момент, когда мир вокруг делался видимым через узкую прорезь в металле, Клемент всегда ощущал прилив сил.

— За короля!.. — выпалил он громче всех и быстро нагнал Балдуина.

ГОРИ ЭТО ВСЁ (часть вторая). Глава 1

Ночь застала их в пути, хотя потому четверо всадников и не поехали обычной дорогой — хотели достичь укреплённой деревни засветло. Просчитались. И немудрено: эти места они до сих пор знали плохо.

Но кто из спутников посмел бы перечить Вермилию? Кто, возражая против его решимости ехать короткой дорогой, настоял бы на огибающем заболоченный лес тракте? Кто сказал бы, что Вермилий, паладин Церкви, не проведёт своих людей от деревни до деревни — дороги-то на полдня верхом? Усомниться в человеке, сражавшемся ещё на полях Великой войны двадцать лет назад, благословлённом самим архиепископом на святую миссию, было недопустимо.

По крайней мере — вслух.

Всё огромное королевство Стирлинг, некогда — северо-восточные пределы Старой Империи, не отличалось райским климатом: только на самом юге выращивали виноград. Однако собственные восточные границы Стирлинга были по-настоящему неприветливы. Недавно началось лето, но весну или осень оно напоминало куда больше.

Вот и прошедший день вышел пасмурным, а ночь намечалась промозглая. Лес близко подступал к тропе — дорогой это назвать язык не поворачивался. Справа, меж толстых сосен, можно было разглядеть отдалённые болотные огоньки, мерцавшие холодно и зловеще. Сырой воздух почти не двигался. Единственные звуки, что раздавались поблизости — шаги лошадей да позвякивание доспехов. Птицы больше не кричали и не хлопали крыльями, лишь изредка где-то очень далеко завывали волки. Чёрные силуэты деревьев уходили ввысь, но их куцые кроны не могли совсем скрыть звёзд.

Двигаться дальше казалось небезопасным. Восточный Лес, где власть короля Балдуина и его вассалов заканчивалась, лежал в паре дней пути, конечно… Однако и в этой роще ощущалась некоторая тревога.

К тому же воинам следовало признать, что они заплутали. Но Вермилий держался твёрдо и невозможность добраться до форта признавать не желал. Он горделиво восседал на роскошном коне, облачённый в чисто отшлифованные латы и белое паладинское сюрко.

Двое из его спутников тоже были рыцарями. И тоже далеко не последними, пусть не паладинами — братья ордена Перекрёстка, сир Брюс и сир Гордон. Их доспехи покрывали чёрные орденские накидки. Белые линии перечёркивали их по диагонали, а не так, как обычно располагался святой символ. Эти люди не только были благочестивы и опытны в рыцарском деле: они происходили из очень славных родов. Однако оба давно