Пока он пел, Василиса успела собраться с мыслями.

– Хватит, – сказала она, – вовсе незачем смеяться над старым человеком. Еще неизвестно, какими мы будем в таком возрасте. Я виновата, конечно, я тебя обманула.

– Вот как? – Он нахмурился и переступил босыми ногами, очевидно, ему было холодно.

– Понимаешь, это все Федька, – Василиса набрала воздуха и ринулась вниз, как с обрыва в реку, – она хочет менять работу. А то сидит в какой-то задрипанной фирмочке младшим менеджером, в общем, никаких перспектив. И вот вроде бы нашла она приличное место… администратором в одном хорошем ресторане.

То есть это ей так сказали. А она что-то засомневалась и позвала меня, пойдем, сказала, на месте проверим, что там и как.

Потому что, если она придет туда как обслуживающий персонал, это одно, а если мы вроде как посетители придем и понаблюдаем, это совсем другое…

Краем глаза Василиса посмотрела на мужа – вроде бы поверил. Или вид делает.

– И что? – все же спросил он.

– Да ничего хорошего, – вздохнула Василиса, – с виду вроде бы прилично, машины дорогие у входа стоят, а внутри… как-то все это сомнительно… В общем, мы с Федькой думаем, что там криминал какой-то, она решила на эту работу не устраиваться. А то возьмут на работу, а потом на нее что-нибудь повесят…

– Ну-ну… – скептически хмыкнул Георгий, а когда наклонился, отыскивая тапочки, Василиса улизнула в ванную.

Василиса Селезнева, помощник частного детектива, ехала за автомобилем объекта. Машина эта была яркая, очень заметная, так что следить за ней было совсем не трудно. Но сейчас эта машина свернула в тихий переулок.

Сверившись с картой навигатора, Селезнева выяснила, что переулок этот называется Никольским.

Впрочем, это мало что ей говорило.

Она на всякий случай посмотрела в поисковой программе, какие объекты имеются в этом переулке.

Но там ничего не было. Даже никакого захудалого магазина.

Когда-то, еще в советские времена, в этом переулке был лекторий общества «Знание», но он давно пустовал, и почему-то никто не заинтересовался большим помещением.

Василиса тяжело вздохнула. Вообще, сегодняшнее задание не очень ей нравилось.

Она должна была установить или опровергнуть факт супружеской неверности.

Кроме того, что Василиса вообще не любила такие задания, женщину, за которой она сегодня следила, звали так же, как ее, – Василисой. И в этом было что-то неприятное и неправильное – как будто она следила за самой собой.

Правда, в процессе наблюдения к объекту подсела другая девушка, так что супружеская неверность отпадала…

Так или иначе, работа есть работа, и нужно было продолжать наблюдение за объектом.

Переулок был маленький, и там машина Василисы была бы слишком заметной. Поэтому она припарковалась возле поворота, вышла из нее и тихонько выглянула из-за угла.

Она как раз успела увидеть, что обе пассажирки ярко-красной машины вышли и направились по переулку следом за мрачной девицей в черном готическом наряде, рядом с которой вышагивал большущий черный доберман.

Странная компания подошла к железным воротам, закрывающим проход во двор.

Готическая девица набрала код на табло, открылась калитка, и три женщины с доберманом прошли внутрь…

Василиса Селезнева сфотографировала дом, ворота, общий вид переулка.

В принципе, можно было считать задание на сегодня выполненным, но Селезнева ощущала некоторую незаконченность. Она вообще была девушка ответственная.

Оглядевшись по сторонам, Василиса подошла к воротам, за которыми исчез объект.

На калитке возле ворот был обычный кодовый замок.

Василиса не была бы частным детективом, если бы не умела открывать такие замки…

Она посветила на клавиатуру замка телефоном, немного сбоку.

При таком освещении стало видно, что четыре кнопки на табло блестят сильнее остальных – значит, на них чаще нажимают.

Василиса нажала на эти кнопки – и ничуть не удивилась, когда калитка открылась.

Она вошла в калитку и оказалась в темном туннеле.

В конце туннеля виднелся тусклый свет, и Василиса пошла на него за неимением других вариантов.

Туннель скоро закончился, и она оказалась в обычном питерском дворе.

Чахлая городская трава пробивалась сквозь трещины в асфальте, на ржавом мусорном баке невозмутимо восседал большой черный кот с разорванным ухом.

Во дворе было два подъезда.

Василиса раздумывала, какой из них выбрать, но вдруг кот спрыгнул с мусорного бака, очень выразительно посмотрел на нее и направился в угол двора.

Там он остановился и снова выразительно взглянул на Василису – мол, что же ты медлишь?

Только теперь Селезнева увидела, что там, в углу двора, выщербленные ступеньки ведут в подвал.

«Ну, ты же не пойдешь туда только потому, что туда пошел кот?» – сказал в голове у нее внутренний голос, здравомыслящий и рациональный.

Василиса была вполне согласна с этим голосом, однако ноги уже вели ее к ступенькам…

Она спустилась к двери.

Дверь была обшарпанная, в облезлой буро-зеленой краске, на ней были надписи, сделанные местными малограмотными подростками, однако что-то подсказывало ей, что именно туда направился «объект» вместе со своими спутниками.

Она осмотрела замок.

Он был хлипкий, и открыть его ничего не стоило – тем более на такой случай у Василисы была универсальная отмычка, которой снабдил ее старший товарищ и тезка, отставной полицейский Василий Макарович Куликов.

Василиса вставила отмычку в скважину, повернула ее – и замок открылся.

Она осторожно вошла внутрь – и оказалась в очень странном коридоре.

Пол этого коридора был выстелен выцветшим линолеумом болотного цвета, стены выкрашены салатной краской. Освещали коридор яркие люминесцентные лампы.

Но самое главное – вдоль стен коридора стояли дешевые офисные стулья, на которых молча и неподвижно сидели немолодые люди, по большей части тетки пенсионного возраста. Все они явно чего-то ждали, причем ждали очень давно.

Василиса заметила, что на полу перед одной из сидящих женщин лежат очки. Видимо, она их уронила и не заметила.

Василиса хотела поднять эти очки и отдать хозяйке, но тут она пригляделась к ней и с удивлением поняла, что женщина не только не двигается, но даже не дышит.

Василиса попятилась, и в это мгновение у нее за спиной раздался озабоченный голос:

– Девушка, вы последняя в четвертый кабинет?

Василиса хотела что-то ответить, но не успела: она вдруг провалилась в глубокий черный колодец…

– Василиса, проснись! Вася! Тезка! Проснись, я тебе говорю! Да проснись уже!

Василисе снилось, что она еще ребенок и бабушка будит ее, чтобы отправить в школу.

В школу идти не хотелось, хотелось спать…

– Бабуля, дай поспать еще немножко… – пробормотала она сонным жалобным голосом.

– Да какая же я бабуля… – отозвался расстроенный мужской голос. – Плохо дело… придется «Скорую» вызывать…

И тут Василиса узнала голос своего шефа и компаньона.

Она рывком проснулась и проговорила:

– Не надо «Скорую»! Я в порядке!

– В порядке? – недоверчиво переспросил дядя Вася. – А сколько пальцев ты сейчас видишь?

Он показал ей два растопыренных пальца.

– Восемь, – проговорила Василиса. – Да шучу, шучу, дядя Вася! Два пальца я вижу!

– Шутки у тебя… – проворчал Василий Макарович. – Напугала ты меня!

Василиса протерла глаза и огляделась.

Она сидела на водительском сиденье своей машины. Озабоченный Василий Макарович – рядом, на пассажирском сиденье.

Выглянув в окно, она узнала до боли знакомый пейзаж Васильевского острова, неподалеку от их с дядей Васей так называемого офиса…

– А я шел в магазин, смотрю – машина твоя стоит, и ты в ней… то ли спишь, то ли без сознания…

– А как я здесь оказалась?

– Ты меня спрашиваешь?

– А кого мне еще спросить?

– А что, ты сама ничего не помнишь?

Василиса попыталась напрячь память,