- Сам ты контуженный, - пробормотала я обиженно. Вставать и куда-то идти совершенно не хотелось, полулежать в объятиях некроманта было очень даже уютно. Несмотря на колючий характер, тело его согревало и давало силы. Поэтому, когда он возмущенно завозился позади, пытаясь спихнуть меня от себя подальше, я запротестовала и уперлась в него спиной изо всех сил, припечатав многострадального некроманта к стене.

- Я не хочу наверх! Вдруг там еще голем? А вдруг и не один? Вы с ним не справитесь, я без помощи стихии – тоже. Кста-а-ати… А вы в курсе, что я спасла вам жизнь?

- Благодарю, - сдержанно отозвался он. – Не стоило.

- Ну ничего себе! – делано возмутилась я. – И все? А где дифирамбы? Где восхищение моей силой и самоотверженностью? Где все, что причитается герою, одолевшему непобедимого врага?

- Например, пламенный поцелуй? – усмехнулся он, всколыхнув дыханием прядь волос у лица. Так интимно, что я сразу вспомнила, что он считает себя моим мужем. По телу пробежали непрошенные мурашки, а от осознания, что он действительно может меня поцеловать, окатило, словно ледяной водой.

- Пожалуй, это лишнее, - тут же смирилась я и самостоятельно вскочила на ноги. Пол почему-то покачнулся.

- Ну-ну, не так быстро… - Ринтан удержал меня от падения, притянув к себе, подождал, пока голова перестанет кружиться.

В глазах моих пол уже перестал меняться местами с потолком, но я все равно стояла, прижимаясь к некроманту, который приобнимал меня за плечо и задумчиво смотрел куда-то в темноту. Я слышала размеренный стук его сердца, чувствовала тепло тела сквозь одежду и упругие мышцы. Я чувствовала его… живым. Странно, как все-таки дар создает особенное впечатление. Некроманты всегда ассоциируются со смертью. Тощие заморыши, пропахшие падалью – именно так я представляла их раньше. И его воспринимала неживым, холодным, равнодушным и жестоким. С тонкими костлявыми пальцами, неприятными на ощупь. И сейчас этот образ рассыпался в моих глазах. Сердце его участило ритм, и я отстранилась.

- Как-то странно на меня действует полумрак, - ослабевшим голосом прошептала я.

- На меня тоже, - прохрипел он, сгибаясь пополам от боли. Знакомые золотистые искры плясали по его руке. Прыгали по перчатке, заныривали внутрь. – Да как ты это делаешь?!

- Я не по собственной воле! – заволновалась я. – Правда-правда!

Бросилась к нему, схватила обеими руками под локоть, не позволяя сползти на землю, но он лишь отмахнулся и сел, повернувшись спиной, сгорбился, прижимая к животу руку в перчатке.

Ужасное ощущение – чувствовать себя виноватой и не мочь помочь.

- Видимо, - отдышавшись, тяжело проговорил он. – Тебя вредно трогать. Ты как яд, который накапливается.

Я растерянно посмотрела на собственные ладони, спрятала их за спину на всякий случай.

- Постараюсь больше к вам не прикасаться, - с непонятным расстройством в голосе пообещала я.

Ринтан с несколько оглушенным видом растер виски пальцами, проморгался, замер, словно прислушиваясь к себе. И вдруг одним резким движением стянул с руки перчатку. Уставился на собственную руку, словно первый раз увидел. Ощупал здоровыми пальцами локоть, кожу на границе с черной, словно обугленной плотью, потер, как будто пытался оттереть грязь.

Я не сдержала любопытства, наклонилась ближе.

- Это родинка, - подсказала я, присмотревшись внимательнее, что это он так усиленно трет с внутренней стороны предплечья.

Он неверяще замотал головой.

- Это невозможно…

- Да точно родинка! – воскликнула я, воодушевленно послюнявила палец и чуть не дотронулась до его руки, пытаясь доказать верность своих слов практически, как мужчина, дернулся в сторону, прикрывая изуродованную руку здоровой, словно я снова могла причинить ему боль.

- Извините, - я опустила ладонь, попятилась. – Я забыла, что яд для вас.

Он замотал головой и опять обескураженно вгляделся в крупную коричневую родинку с неровными краями, которая отчетливо виднелась на светлой коже.

- Она пропала шесть лет назад, - медленно проговорил мужчина. – Почернела вместе с кожей… Проклятье нельзя вернуть назад… Было нельзя.

Ринтан вскинул на меня ставший несколько безумным взгляд.

- Ты не яд. Ты лекарство.

- Мммм… - неловко пробурчала я и обрадованно села рядом с некромантом, как раз со стороны обезображенной руки, которую он постоянно прячет от посторонних, не таясь принялась ее рассматривать, уткнувшись чуть ли не самым носом. – Правда?

Он снова надел перчатку, отогнул ее край и заглянул внутрь.

- До края остается примерно два пальца, - заключил он и снова поднял на меня пронзительный взгляд. – Не так давно я заказал новую, потому что запаса почти не оставалось – чернота ползла вверх. Со временем проклятье захватило бы всю руку до самой ключицы… Но никогда оно не отступало назад, возвращая здоровую плоть.

- Откуда оно? – поинтересовалась я тихо.

- В некотором роде расплата за силу, - пояснил он. – Здесь концентрируется энергия смерти и раз за разом отщипывает живую плоть. Стоит обратиться к магии – и отмирает часть кожи. Обычно немного – я даже не замечаю.

- Обычно? – зацепилась я.

- Твое спасение я прочувствовал, - приподнял бровь Ринтан.

Мне снова стало стыдно и я отвернулась.

- Чем больше площадь поражения, тем больше силы концентрируется на ее поверхности, быстрее реакции… - успокаивающе проговорил он. – Своеобразный баланс магии и уродства. В общем-то я привык.

- А если рука совсем заживет, вы не сможете пользоваться своей магией? – встрепенулась я.

Он пожал плечами.

- Она не заживет. Максимум – сместится баланс.

- Вы станете слабее, но симпатичнее? – занудно уточнила я.

Некромант засмеялся.

- Увы, природные данные не изменить. Но возможно она наконец-то перестанет ныть по ночам, - он выразительно сжал руку в кулак, бросил на нее злобный взгляд.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- А почему именно рука? Это же не с рождения? У нас в Академии целый факультет некромантов и только вы ходите в перчатке. Как так получилось?

- Это потому что руки не следует совать туда, куда не просят, - усмехнулся Ринтан, разглядывая перчатку. – Это магический ожог. Я тогда молодой был, наглый. Силу хотел приумножить…

- Нашли артефакт? – догадалась я.

- Добыл, - уклончиво поправил он. – Только меня проучили за наглость.

- Украли! – тут же осенило меня, и некромант недовольно поджал губы.

- Номинально Черная Книга никому не принадлежала, - сварливо произнес он. – Но да, я пытался присвоить себе