Тимандра, сидевшая за барной стойкой, демонстративно подняла руки вверх. Вернон отключил запись и перебрался в мягкое кресло. Он устроился поудобней, закинул ногу на ногу и следил теперь только за сервисным дроном. Тот заговорил с ним безжизненным металлическим голосом – и произнес именно то, что и ожидал услышать телепат.

– Номер 1, Валентин Вернон, сохраняйте спокойствие и не оказывайте сопротивления. С этого момента вы признаны военнопленным.

Глава 5

Боевой потенциал телекинетика определяется многими факторами. Врожденные способности – главный из них, но далеко не единственный. Важную роль играют обучение и опыт, личностные черты, ну и уникальные приемы, придуманные самим телекинетиком, определенно станут преимуществом. А вот номер в иерархии спецкорпуса определяет меньше, чем многие думают. Быть первым там не значит быть по-настоящему сильным. Это лишь значит, что остальные слабее, но скоро придет новое поколение – и там может обнаружиться кто-нибудь куда более могущественный.

Поэтому Данкард не делал выводов раньше срока, он понятия не имел, к чему приведет битва с Феликсом. Он лишь знал, что драться будет, иначе не получится. Пока все указывало на то, что совместная операция пиратов и наемников была организованна именно ради его убийства, даже похищение Тео отошло на второй план.

Феликс напал первым, уверенно и нагло. Технику использовал незатейливую, просто ударил потоком энергии, такому еще на первом курсе академии учат. Это было лишь вступление, попытка запугать противника, а заодно проверить его силу.

– Ну что, я сильнее твоей сестры? – насмешливо поинтересовался Феликс. – Или есть к чему стремиться?

Данкард не ответил ему, он вообще не собирался с ним разговаривать. Он уже знал, что их поединок миром не кончится, один должен умереть. Адмирал не собирался дружески болтать ни со своим убийцей, ни с будущей жертвой.

Но если бы он решил ответить, ответ получился бы неприятным. О силе Делии у ее брата было лишь смутное представление: они никогда не дрались друг с другом. Однако Данкард помнил, что ее способности были велики, и способности нынешнего номера 1 – тоже. Самоуверенность Феликса появилась не на пустом месте, природа одарила его неоправданно щедро.

Это могло стать проблемой, но Данкард пока лишь признал силу противника, не раздумывая о ней. Сам он тоже не был слабым, он просто всю жизнь провел вне иерархии. Однако драться он умел – и теперь сражался в полную силу.

Феликса очень быстро покинули и болтливость, и насмешливая ухмылка. Неужели он и правда думал, что победа дастся ему легко? Что он придет, прикончит какого-то там незаслуженно прославленного старикашку и порадует своих новых хозяев? Что ж, тогда его ожидала череда неприятных открытий. Данкард не был стар – и слаб тоже не был. Адмирал очень быстро перешел от обороны к нападению, заставляя противника постоянно двигаться, не давая возможности собрать силы для удара.

Данкард вынужден был признать: исключительно на уровне способностей он уступает Феликсу. Поэтому он не имел права позволить предателю воспользоваться этим преимуществом. Он не жалел сил, тратил больше энергии, чем следовало бы, чтобы запугать младшего телекинетика, лишить уверенности в победе, это тоже много значит.

Кое-что у него получилось: от иронии Феликс перешел к сомнениям, от сомнений – к страху, который он пытался скрыть тщательно и неумело. Его атаки стали неуклюжими, в его действиях появлялось все больше предсказуемости. Если бы так пошло и дальше, Данкард справился бы!

Однако Феликс, увы, и сам сообразил, что начал метаться. Избавиться от страха он уже не мог, зато вспомнил, что порой подлость так же эффективна, как сила. Он атаковал теперь не только Данкарда, но и окружающее пространство.

И вот тут сыграла решающую роль разница их положений. Феликсу было плевать на корабль. Сдерживался он ровно настолько, чтобы не привести к немедленному взрыву. Но, если бы судно получило критические повреждения, он успел бы удрать. А вот эвакуация всего экипажа, да еще в разгар битвы, стала бы невозможной, поэтому Данкарду предстояло сделать все, чтобы не допустить уничтожения системы жизнеобеспечения.

Теперь он одновременно дрался с Феликсом, блокировал атаки на кабели, защищал трубы вентиляции, не давал пробить стены… Его внимание стало рассеянным, он и сам это понимал. Феликс водружал ему на плечи все больший вес, адмирал должен был допустить ошибку, осознавал это, однако оказался не в силах что-либо изменить. Другие телекинетики пытались ему помочь, но их отвлекали спутники Феликса, да и до способностей лидера Черной Армады им было слишком далеко.

Данкард держался, сколько мог – не из слепого упрямства, удача тоже порой улыбается в последний момент. Поэтому на первые ранения он даже не обратил внимания. Ну что такое сломанное ребро или раздробленные мышцы? Разве раньше с ним этого не случалось? Да десятки раз! А вот выбитое плечо – это по-настоящему плохо, оно лишало возможности двигать рукой и снижало боевые способности. К счастью, вправлять такое телекинезом Данкард тоже давно научился.

И все же той самой решающей вспышки удачи не было… Он проиграл. Феликс атаковал с нескольких сторон сразу, чуть не устроил взрыв возле воздушных фильтров, позволил Данкарду предотвратить это, и ударил ослабевшего противника в полную силу. Телекинез прижал адмирала к стене, пробил металлическими прутьями на уровне почти всех суставов, сломал позвоночник в трех местах… Феликс был методичен и точен. Он сделал все, чтобы причинить максимальную боль, лишить противника возможности двигаться, но не убить, не сразу так точно. Слухи про его склонность к садизму давно уже подтвердились…

Данкард не собирался молить о пощаде или даже показывать свою злость, он понимал, что Феликса это только порадует. Любой воин, выходящий на поле боя, знает, что однажды проиграет, особенно если он не стремится к спокойной старости и готов сражаться до последнего. Неизвестными остаются только обстоятельства… Данкард даже не догадывался, что погибнет на собственном корабле, на глазах у своих людей, да еще и настолько рано. Но раз уж сложилось именно так, ему оставалось лишь принять все это с честью.

Феликс небрежно повел в воздухе рукой, и шлем адмирала отлетел в сторону, открывая лицо. Предельно спокойное лицо, пусть даже бледное и залитое кровью. Данкард, серьезно раненый, уже побежденный, все равно смотрел на предателя с презрением, как на ядовитое насекомое, которое выиграло и не было раздавлено лишь потому, что очень повезло.

Тут ум сыграл против Феликса: молодой телекинетик сумел верно прочитать этот взгляд. Разозлился, ударил