Шрифт:
Закладка:
Герис резко прекратил смеяться, нахмурился.
— Да не сошёл ты с ума! — заявил он, глядя мне в глаза. — И не бредишь! И подвоха здесь никакого нет. Так уж получилось. И твоим телом я завладеть не могу. Когда ты спишь, я могу только своей магической силой действовать. Даже записку написать, пришлось тебе внушать… Сам не могу.
Он помолчал, вздохнул, добавил:
— Есть у меня сильное подозрение, что твоё сознание рано или поздно меня отторгнет, вытеснит. Понял? И я тогда снова окажусь в небытие.
Он встал, подошел к окну (в классе было и окно!) и задумчиво сказал, глядя в него:
— Жалко, что со мной столько знаний пропадет. Да и ты можешь опять в кому впасть. Тут дело такое…
Я выпрямился, потёр виски и задумчиво ответил:
— Ну, в принципе, я совсем не против. Вообще я…
— За любой кипиш кроме голодовки? — обернулся Герис. — Так?
— Ага! Когда начнём?
Герис засмеялся.
— Для начала я тебе расскажу про свой мир. Какие направления магии у нас были. В этом мире магия совсем другая. Она похожа на шаманскую, которой владели кочевники, что погубили Империю…
Его рассказ длился несколько часов. Я завороженно слушал про разные Академии магии, про жизнь, в которой волшебство играло основную роль. В конце своего повествования Герис рассказал, как маги земли инициировали катаклизм, чтобы уничтожить кочевников, погубивших великую империю.
— Будем считать, что вводный курс в историю магии я тебе прочитал, — сообщил в заключение волшебник. — Теперь перейдем непосредственно к занятиям. Продолжим после того, как отдохнешь.
Я встрепенулся.
— А как из медитации выходить?
— Ну… — Герис задумался. — Да хотя бы ущипни себя.
Я ущипнул себя. Больно! И оказался в кресле на терраске. Рядом на колченогом стуле сидел домовой и таращился на меня.
— Не получилось? — он соскочил со стула, подшагнул ко мне, уставившись прямо в лицо. — Должно было получиться!
— Получилось всё! — успокоил я его. — Очень даже здорово всё получилось!
— Странно, — домовой нахмурился. — Ты в транс вошел, а я только присесть успел. Пять минут не прошло… Интересно!
Я тоже задумался. Там, в астрале, я находился не меньше трех часов. Ладно, потом у Гериса спрошу!
Трифон внимательно осмотрел меня, потом вдруг резко ткнул меня пальцем в живот.
— Ты что? — возмутился я.
— У тебя клубок вырос, — озадаченно сообщил домовой.
— В смысле? — не понял я.
— Клубок сил увеличился, — сказал домовой. — Реально, больше стал.
Я опустил глаза, посмотрел на живот. Где-то там, внутри, был таинственный клубок сил… Даже хихикнул от мысли, что, если клубок сил будет расти, то, соответственно, и пузо вырастет! Трифон обиженно фыркнул, глядя на меня.
— А ты мне не поможешь еще раз? — спросил я. — Войти в Астрал?
Домовой хмыкнул, вроде как недовольно поморщился:
— Вот ещё! Дел у меня больше нет…
— Трифон! — попросил я. — Ну, пожалуйста! Ну, будь другом, а!
Он довольно улыбнулся:
— Ладно. Помогу. Когда?
Я задумался, прислушался к своим ощущениям. Слегка побаливала голова, чуть клонило в сон и зверски хотелось есть.
— Через пару часов, — решил я.
— Ладно, — согласился Трифон. — Позовешь тогда!
Он как-то неуловимо нырнул в щель под шкафом и пропал. А я пошел на кухню. Во всем теле чувствовалась неимоверная усталость и плюс к тому моральная измотанность. Такое состояние у меня было после двухчасового письменного экзамена по математике год назад. Совершенно не хотелось ни о чём думать. Только поесть и хорошо бы прилечь поспать пару часов. На кухне никого не оказалось. На столе на тарелке стояла стопка блинов. К ним я достал из холодильника банку сметаны.
После этого «второго завтрака» я, разморенный и сонный, вышел на большой двор, присел на сложенные возле изгороди бревна, прикрыл глаза.
— Добрый день, юноша!
Я подскочил. Опираясь на изгородь (она была чуть выше пояса), мне улыбался пожилой кряжистый чернобородый мужик в сине-зеленой фуражке с непонятной кокардой из дубовых листьев. Его улыбка прямо-таки лучилась добротой и радушием. Картину портили глаза — темно-карие, почти черный, взгляд которых пробирал до печенок.
Сзади него стоял грязный «уазик» с открытой дверью.
— Здравствуйте, — осторожно ответил я. — Вам бабушку позвать?
— Не надо, — ответил мужик, протягивая поверх забора руку. — Я мимо ехал. Меня Василий Макарович зовут. А тебя?
На ум сразу пришла фраза «Я почтальон тутошний Печкин». Я чуть не засмеялся, еле сдержался. Но поднялся, пожал руку, представился:
— Антон. Внук бабушки Нюши. Может, зайдёте?
Рукопожатие Василия Макаровича оказалось настолько крепким, что мне даже почудился хруст косточек моей многострадальной кисти. Рука словно попала в тиски. Пришлось в ответ изо всех сил напрячь свои мускулы.
— Приглашаешь? — усмехнулся лесник, отпуская меня. И я вспомнил, что про него говорил домовой. «Суровый Василь Макарыч», который чуть что, всех к ногтю, включая оборотня. Интересно, а колдун без приглашения может зайти или нет?
— В дом не зову, — словно само собой вырвалось у меня. — Заходи, на брёвнышках во дворе посидим. Покамест.
Мне показалось, что данная фраза, ответ на вопрос Василия Макаровича был сформулирован помимо моей воли, как будто кто-то подсказал. При этом помимо также само собой я обратился на «ты» к практически незнакомому человеку намного старше себя. Кстати, он на это обращение внимания не обратил. Или не показал, что обратил.
Лесник пожал плечами, отворил калитку, зашел во двор и уселся рядом.
— Надолго приехал?
Он достал пачку «Беломора», вытащил папиросу, размял. Потом вдруг протянул мне, как равному. Я отрицательно качнул головой, мол, не курю.
— Правильно! — он убрал свою размятую папиросу обратно в пачку и выжидающе посмотрел на меня.
— Как получится. Может месяц, может, два. Я здесь на реабилитации после травмы.
— Понятно, — кивнул он головой. — Может, помощь какая нужна?
— Какая еще помощь? — не понял я.
— Ну, всяко-разная, мало ли?
— Да нет, спасибо. Сам справлюсь.
— Ну, ладно! — лесник поднялся, хлопнул меня по плечу и
