— Неужели не узнал? — весело рассмеялся собеседник, сидящий в мягком кресле посреди ничто. — Вот так легко суешь термитные гранаты почти в душу, а потом не можешь узнать? Впрочем, я не удивлен. Здесь я в облике себя двадцатилетнего.

— Герцог? Я же лично сжег твое тело! — ошеломленно воскликнул Таргус, находя у юноши общие черты с носферату.

— Я носферату со стажем, меня не просто убить… но у тебя получилось. — герцог хищно оскалился. — Поэтому мы с тобой здесь, у тебя в голове. Per viam(1), я узнал очень много нового, даже рецепт того «чудесного» термита, которым ты сжег меня.

— Как ты попал в мою голову⁈ — гневно прокричал Таргус.

— Помнишь ту задержку в алтаре? — спросил герцог, улыбнувшись самой доброй из улыбок. — Вижу, что помнишь. Ты выпал из суб-мира только через неделю, потому что я ждал, когда уйдут феи. Они, кстати, не могли не знать, что так и будет. Эта способность носферату ни для кого не секрет, кроме пожалуй тебя и Велизария. Забавный малый, кстати, хоть и с гнильцой. Всю информацию в твою голову я влил за три дня, остальное время просматривал твою жизнь по кусочкам.

— Зачем? — Таргусу стало до тошноты плохо, от осознания того, что к нему в разум пробрался мертвец, причем самый худший из вариантов.

— Нужно было обживаться, порядочек навести, по полочкам все разложить… — будничным голосом ответил герцог. — Ещё мне интересно было посмотреть на твой родной мир твоими глазами… ты рассказал далеко не все. Не рассказал, что у вас эпизодически происходят национальные восстания, вспышки непонятных болезней, диверсии, обвалы экономики. Этими жуткими вещами в вашем мире никого не удивить. Там не так идеально, как ты рассказывал.

— Для красочности, пришлось опустить некоторые детали. — ответил на это Таргус.

— Ещё я подробно просмотрел твою жизнь. — продолжил герцог, проигнорировав ответ. — Раньше, когда я был молод и жив, часто смотрел драматические постановки, которые давали в городском театре… мне нравились их попытки изобразить настоящие чувства, эмоции и страсть… сначала я принимал их за чистую монету, но быстро научился различать фальшь. К чему я это? Да к тому, что лучшие постановки тетрархического театра, в лучшие его годы, это жалкая игра умственно отсталых, по сравнению с тем, что я увидел, просматривая твою жизнь. Я был с тобой в момент твоего рождения, видел улыбку твоей матери, радость твоего отца. Был с тобой, когда ты сделал первые шаги, заговорил, пошел в школу, поступил в гимназиум, взял шпагу в руки, завел друзей, врагов, заработал первые деньги, дрался на дуэли, получил первую рану… я был с тобой, когда тебя познакомили с Аурелией, как холодно она тебя встретила, как неловко вы себя вели в первую брачную ночь, как ваши отношения превращались в настоящую любовь… как ты всё испортил! Сломался! О, вот в этот момент я хотел тебя уничтожить! Потом, я читал письмо от матери Аурелии вместе с тобой. Был рядом, когда ты спустился в катакомбы Рима в поисках своей смерти. Ты был молод тогда, не знай я, кто и когда тебя учил, не поверил бы, что ты смог шутя развалить две горы мышц и ярости. Я с тобой записался в IV легион. Убивал, резал и стрелял, вместе с тобой. Мерз в холодной воде на дне окопа, пробирался за линию фронта, вместе с тобой! Был завербован арканиями, похищал и убивал людей, уничтожал предателей… А потом получил задание, да…

— Какое задание? — спросил Таргус, потрясенный тем, что его жизнь кто-то просто посмотрел, как синематографическую ленту.

— Ах да, ты ведь не знаешь! Ха-ха! — рассмеялся герцог. — Это блок ваших психологов, но я его преодолел! Задание очень ответственное и очень бесчеловечное… Даже более бесчеловечное, чем все, что я совершил за эти сотни лет своей жизни и не-жизни!

— Скажи, что задание⁈ — прокричал Таргус вопрошающе.

— … и ты ведь добровольно на него пошел! — герцог сочувствующе посмотрел на Таргуса. — Ещё эта коррекция… О нет, до удара камнем в подворотне Тура, ты был не человеком. Больше нет. И все это ради чего? Зачем? Тебе было все равно. Но мы с тобой заговорились… Сейчас тебе будет очень и очень больно. Когда будешь корчиться в муках знай, это за Аурелию, щенок.

— Постой, что за задан… — договорить не дала ужасающая боль. Оглушающая и ослепляющая. Таргусу показалось, что он кричал. Но как можно кричать и слышать свой крик, если все, что ты чувствуешь, это боль?

*Конец Дремы#1*

— С тобой, б…ь, не все в порядке, Таргус! — Велизарий поднял Таргуса с земли и положил на его плащ, с которого он скатился.

Таргус протер лицо руками. На пальцах руки и протеза осталась кровь вперемешку с земляным мусором.

— Что за? — удивленно спросил Таргус.

— Ты будто кровью потел! — Велизарий обалдел не меньше него.

Таргус ощупал шею, на ней тоже была кровавая испарина.

— Все тело в крови, мать твою, герцог! — Таргус стряхнул с рук кровь. — Одежду придется сменить, только на что?

— Да просуши её, до ближайшей деревни дойдешь. — Велизарий взял бурдюк с местной водой, которую они набрали в роднике неподалеку.

Таргус начал пить местную воду ещё вчера, а сегодня он увидел первые эффекты. С лезвия ножа на него смотрело его слегка помолодевшее отражение.

— А тебе вообще сколько лет? — вдруг спросил Велизарий у внимательно глядящего на свое отражение Таргуса.

— Сорок пять. — ответил Таргус. — Сегодня, несмотря на кровавый кошмар и потерю крови, я неслабо так отдохнул. Последний раз я так высыпался только в барахолке Фэрмака. И сколько лет я скинул?

— А черт его знает! Выглядишь лет на сорок, может тридцать семь. — Велизарий почесал затылок. — Это дело индивидуальное. Я, когда стал слишком стар, получил, с мощным скрипом конечно, три крупицы Пыли. Каждая крупица омолодила меня на пять лет. И все выигранные пятнадцать лет я прослужил ему же. Но я также слышал о людях, которым одна крупица приносит и по семь лет омоложения, а кому-то и по одному году. Как повезет, в общем.

— Понятно. — кивнул Таргус, вложив нож в ножны. — А есть риск стать подростком или младенцем при передозировке?

— Не слышал о таком. —