— Я всегда была плохой девочкой и у меня никогда не было мужчины-человека, — покачивая бёдрами она вернулась к столу.

«Да похоже у тебя ещё никакого не было — вон как трясёшься…».

Озадаченный поведением браслета я медленно попробовал поднести бокал к губам, но давление усилилось и артефакт стал нагреваться, ещё немного и будет больно.

Снова опустил руку с бокалом — жжение прекратилось, давление ослабло. Ну дураку понятно, артефакт меня предупреждает — в бокале яд или нечто такое, что пить не стоит.

Поведение девчонки в этот момент было тоже странным. Она, вытаращив глаза следила как я поднимал бокал и казалось, вот-вот у неё разразится истерика. Когда же я якобы передумал и не стал пить, он прямо выдохнула с облегчением.

«Как будто она пришла меня отравить, но совершенно не хочет этого делать. Нужно её проверить, но как же убедить змейку, что я не собираюсь пить, а то ещё руку передавит?».

— А как же Кикибот? Ты ему вроде бы нравишься? — задал явно провокационный вопрос.

Девчонка засопела, закусила губку и молча отвернулась. Готов поставить на кон весь свой сегодняшний заработок, что у неё из глаз текут слёзы.

— Ну, за твою несравненную красоту, Ритольда! — Сделал вид, что собираюсь выпить, а сам мысленно орал браслету — я вовсе не камикадзе и даже не думаю этого делать. Как ни странно, он будто услышал мои мысли и сжимал руку уже не так сильно и не обжигая.

— Нет, не пейте!!! — Взвизгнула несостоявшаяся отравительница, резко метнулась ко мне и выхватив бокал нацелились выпить сама.

«Вот только детских суицидов мне тут не хватало!», — подумал, выбивая ладонью опасный предмет из её руки. Бокал улетел в стену и со звоном разлетелся весёлыми брызгами вина и осколков.

Ритольда остолбенело глянула в свою опустевшую руку, перевела взгляд на красное пятно на стене, потом на меня.

Я уже сидел на кровати, с голым торсом, в лёгких льняных бриджах, чуть ниже колен и с интересом разглядывал всю палитру чувств, отражавшихся на её довольно милом личике.

Осознав, что произошло она упала на колени и уткнувшись лицом в мои горячо зарыдала.

Я сидел молча, потом осторожно стал гладить её по голове, давая время выпустить наружу все бурлящие в душе переживания. Её плечи тряслись, я понимал, что она глубоко раскаивается и этот поступок — она сама вынесла себе наказание и заплатила по самой высокой цене. И совершенно не важно, что в последний миг я этому помешал.

Постепенно всхлипывания стали тише, я начал говорить ей слова успокоения и девчонка медленно пришла в себя, подняв на меня зарёванное лицо, собираясь каяться во всех грехах.

— Постой, помолчи пожалуйста. Давай мы сыграем в одну игру? — мягко предложил я.

Такой неожиданный поворот совершенно сбил её с толку, она закивала головой, глядя на меня со смесью удивления и любопытства.

— Я буду тебе рассказывать, как всё было, а если в чём-то ошибусь, ты меня поправишь, — снова молчаливое кивание головой.

— Тебя заставили прийти сюда, дали отравленное вино и рассказали, что и как нужно делать?

— Да…

— А чтобы ты не отказывалась, угрожали тебе чем-то страшным?

— Он сказал, что убьёт Кикибота…

— И зовут этого мерзавца…⁇

— Каркаран, мой приёмный отец…

Глава 14

ГЛАВА 14. Закария, Подземелья Гробальтов.

Глава Рода Каркаран и по совместительству основной посредник в торговых делах Клана Кристальных врат с гномами поднял сердитый взгляд на бледную, дрожащую падчерицу.

— Всё исполнила? Чего так долго?

— Да… вот, — она протянула ему два больших тяжёлых кошеля с драгоценными камнями и золотыми монетами, — я поднесла ему вино, что ты мне дал, но он сначала захотел другого…

— Не забывай, яд, что был в том вине сделала ты, своими руками!

Девушка опустила глаза.

— Ну и как? Дала ему то, чего он захотел? — усмехнувшись, буквально ощупал липким взглядом девичью фигурку. — А мне почему-то всё время отказываешь, мерзавка! Может теперь и мои желания наконец удовлетворишь? Терять-то тебе уже нечего! — Глумливо хихикнул гробальт.

— Там у него в пещере осталось ещё кое-что — четыре больших сумки, что на лошадь вешают. В них амулеты, золото и ещё какие-то ценности.

— Почему сразу не забрала? — злобно рыкнул хозяин кабинета.

— Они тяжёлые, я не донесу. Если надо, сами идите, — подняла глаза Ритольда.

— Дура ленивая! Со мной пойдёшь, да скорее! Поможешь донести, пока никто туда не заявился и не увидел, что ты сделала.

Каркаран бросил мешочки на столе и быстрым шагом покинул кабинет вместе с приёмной дочерью.

Час был неурочный, большинство гробальтов в это время отдыхали, поэтому по пути они почти никого не встретили. Быстро добравшись до кельи приезжего хумана, вошли внутрь.

Взгляд седобородого обратился на ложе, где, уткнувшись лицом в подушку неподвижно лежал полуодетый человек. Его рука, безвольно упавшая на пол, сжимала в пальцах бокал, из которого растеклась по полу небольшая красная лужица.

— Вон там, в углу, — указала рукой Ритольда.

Каркаран отвернулся от радующей взгляд картины — мёртвого хумана, который чуть было не разрушил всё его дело. Не разбираясь, что там внутри, он накинул себе через плечо две приличного веса седельные сумки.

— Бери оставшиеся и шагай за мной, — скомандовал он и направился к выходу.

— Не так быстро, негодяй!

Навстречу ему из широкого прохода входили в помещение Манапун — Глава клана, ещё с двумя гробальтами из Совета. Позади маячили ещё несколько, попроще, среди которых можно было узнать Кикибота и Йо.

— Я тут не причём! Это она! Она отравила нашего дорогого гостя!

От неожиданности Каркаран бросил поклажу и попятился назад. Но тут сзади послышался голос, который он никак уж не ожидал услышать.

— И кто же ей дал отравленное вино, не подскажешь? — я уже уселся на кровати и с насмешкой смотрел на этого гада.

— Они всё слышали Каркаран! Весь наш разговор, — падчерица сунула руку за декольте и вынула круглую медную пластинку на тонком шнурке, — вот амулет связи. Наша беседа для них не секрет.

— Да и сам факт того, что ты сейчас сюда явился и прихватил явно не своё