— Да? — мой вопрос был не умнее предыдущего ответа с берега.

— Ага…

— А чего ты там делаешь?

— Стою…

— Подожди-ка минутку, — прервал я этот дурацкий диалог.

Гремя подошвами кирзачей по решетчатому металлическому трапу, я спустился вниз, в машину, и вернулся на палубу с полуторакиловаттной лампой с отражателем и длинным шнуром. Воткнув шнур в розетку внутри рубки, я включил лампу и направил ее туда, где, по моему разумению, должен был быть берег. В мощной струе света едва проявились ближние ветви деревьев, нависающие почти над палубой, какие-то темные силуэты среди тумана; блеснула черная вода.

— Ну ты где там? — крикнул я.

— Здесь, здесь! — одно из темных пятен закачалось, и я понял, что моя собеседница машет руками.

— Ты у самой воды?

— Наверное. Но я боюсь проверить — а вдруг здесь обрыв…

— Нету здесь обрывов, — пробормотал я. — Стой, где стоишь, и кричи почаще, чтоб я тебя сходнями не убил.

— Чего кричать?

— Кричи «ау», если хочешь.

Я пристроил лампу на палубе и под аккомпанемент раздающихся через каждые несколько секунд «ау» пошел на корму за сходнями. С каждым разом «ау» звучало все жалобнее, и мне показалось, что девчонка там, на берегу, вот-вот разревется.

— Я попробую положить сходни, — сказал я в сторону берега. — Постарайся увидеть или поймать их, только смотри, не булькнись в воду. Хорошо?

Взяв сходни — две сбитые вместе доски с поперечными перекладинами через шаг — за середину, я перекинул их через фальшборт, придал им наклонное положение и стал понемногу выдвигать куда-то в туман. Пару раз раздалось сочное «плюх», когда я задевал передним концом по воде, но в конечном итоге сходни уперлись-таки во что- то твердое.

— Нашла! — раздалось с берега.

— На чем там они лежат?

— На берегу!

Я чертыхнулся.

— Берег разный бывает. Они там прочно лежат?

Тишина. Видимо, девчонка наощупь изучала, во что же уперлись сходни.

— Вроде прочно…

— Ну тогда давай поднимайся на борт. Сможешь?

— Конечно.

Сходни качнулись. Я уперся покрепче в палубу, руками удерживая сходни. Из тумана на меня наплывало что-то бесформенное, в свете яркой лампы превратившееся постепенно в неясный человеческий силуэт. Рядом с ним плыл еще один силуэт, поменьше, но рассмотреть его я не успел.

— А куда дальше?

— А ты где?

— Я уже близко.

— Борт видишь?

— Ага…

— Ступай на него одной ногой и давай мне руку. Потом сразу прыгай на палубу.

Силуэт качнулся вперед, как-то неожиданно обретя цветность. Где-то перед самым моим носом мелькнула нога в синей джинсовой штанине, и я едва успел выпустить сходни, поймать протянутую руку и затащить ее обладательницу на пароход. Она, конечно, растянулась на палубе, и рядом с ней гулко упало что-то большое и явно тяжелое.

— Ушиблась? — спросил я, помогая ей встать.

— Да нет, не очень. Спасибо.

Я убрал сходни (моя неожиданная гостья пыталась мне помочь), забрал лампу и мы вошли в рубку.

Все-таки это была девушка, лишь на несколько лет моложе меня. В джинсах, клетчатой фланелевой рубашке и кроссовках (оригинальный наряд для тайги). Большим и тяжелым, упавшим на палубу, оказался чемодан.

— Здрасьте, — сказала она.

— Привет, — появление в прикичужской тайге чемодана поразило меня более всего остального. — Андрей.

— Юля, — она протянула мне руку, и я пожал ее.

— А в чемодане у тебя что? — я все-таки не удержался. — Средства от комаров и мошки?

— Нет, вещи…

— Ясно… Чаю хочешь?

Она кивнула, я спустился на камбуз за второй кружкой и налил ей теплого еще чая.

— Теперь рассказывай, как ты здесь очутилась.

— Меня ссадили с катера.

— С какого катера? — я удивился снова.

— С обычного, рейсового. Мы дошли до Раменья, и тут вдруг появился туман. Капитан, или кто- то там другой, сказал, что катер дальше не идет, и всех выгнал на пристань. Ну, я и пошла искать дорогу, думала, может попутку поймаю до Спас- Устья… А потом заблудилась в тумане, только слышу — река совсем рядом, почти под ногами. Вот. А потом увидела свет и стала звать…

— Постой-постой, — прервал я ее рассказ. — Пассажирские катера на Кичуге? Попутки? Не шути, здесь на сотню километров пара поселков и ни одной дороги!

— Да не на Кичуге, на Вексе.

— Что за Векса такая?

— Ну вот эта же река, где мы сейчас!

Я крякнул от досады и недоумения.

— Послушай, — я старался говорить ласково. — Здесь нет реки Вексы. Здесь нет пассажирских катеров. Здесь нет населенных пунктов. Здесь вообще нет ничего, кроме Кичуги, тайги, медведей и геологов.

— А я? А мой билет? — она залезла в кармашек у пояса и вытащила маленький прямоугольник картона.

Я взял у нее билет. Он действительно был до какого-то Спас-Устья, и число стояло сегодняшнее.

— Хорошо, — я вернул ей билет и за руку потянул за собой, прочь из рубки. — Идем.

Я прихватил с собой лампу и включил ее, когда мы вышли на палубу. Пробираясь более наощупь, мы дошли до самой кормы, и там я заставил Юлю перегнуться через перила и посмотреть вниз; туда же направил свет. Там, на борту, с трудом, но все- таки можно было прочитать:

БГК-186

Архангельск

— Ну? — спросил я. — Надеюсь, ты не думаешь, что я приперся на твою Вексу с Белого моря, чтобы тебя повеселить?

— Но я же тоже не вру… — она вдруг всхлипнула, и мне пришлось, удерживая одной рукой порядком нагревшуюся лампу, другой погладить