Я несколько раз глубоко вдохнул, надеясь, что есть и другой выход, а затем машинально повторил то, что усвоил на предыдущих сеансах:

– Вы, наверное, скажете, что я должен превозмогать себя. Хорошо спать, упражняться, есть здоровую пищу, пить меньше спиртного. Обращаться к ДПТ и КПТ, когда нахожусь на взводе. Я все это понимаю. И соблюдаю. Но сейчас мне нужно знать, как поступить в ситуации с Натали, – иначе я сойду с ума от беспокойства.

Боуэн ответил, как всегда, спокойно:

– А разве вы можете что-то сделать, кроме того, что уже делаете?

– Но я люблю ее.

– Верю.

– Я даже не знаю, живет она с ним или просто встречается.

Мне показалось, Боуэн погрустнел.

– Вы правда хотите это выяснить?

На следующий день в машине я все еще вспоминал разговор с доктором. Я знал, чего хочу: чтобы Натали бросила своего парня, – однако я был всего лишь половиной уравнения. Или, еще хуже, одной третью.

Порой мне казалось, что дела в мире наладятся, если меня назначат главным и позволят управлять людьми. Впрочем, скорее всего, ответственность меня быстро утомила бы.

Вначале дорога шла прямо по семидесятому шоссе. Не доезжая до Роли, предстояло свернуть на сороковую автостраду, потом, у Гринсборо – на восемьдесят пятую, затем проехать через Шарлотт, а оттуда уже – в Южную Каролину, по направлению к Гринвиллу. Навигатор высчитал, что до пункта назначения я доберусь где-то между часом и двумя пополудни, – а значит, времени на поиск ответов мне хватит.

Дорога стелилась гладко по практически плоской местности – то по лесу, то среди фермерских угодий. На въезде в населенные пункты собирались небольшие пробки.

Я не представлял, как этой же дорогой ехал дедушка. Его пикап дрожал и трясся уже при сорока милях в час, а медленно ехать по трассе – опасно. К тому же дедушка прекрасно понимал: в его солидном возрасте скорость реакции оставляет желать лучшего. Чем дольше я над этим думал, тем больше склонялся к тому, что дедушка, должно быть, предпочел двухполосные сельские дороги. Такой путь занял бы больше времени – а как я узнал, дедушка добрался до Исли за два дня.

Я остановился перекусить к югу от Шарлотт, затем вновь продолжил путь. Судя по данным навигатора, в Гринвилле восемьдесят пятую трассу пересекало сто двадцать третье шоссе, которое шло точно куда мне надо. Перед отъездом я узнал, что это шоссе к тому же вело к Клемсонскому университету, располагавшемуся чуть западнее Исли, отчего я задумался, не студентка ли эта Хелен. Неужели дедушка на старости лет приударил за молоденькой девчонкой?

Мысль до ужаса нелепая, и после шести часов за рулем я от души над ней посмеялся.

Я с легкостью нашел сто двадцать третье шоссе – финальный отрезок маршрута – и несколько минут спустя начал искать дорожные отметки. Если бы инсульт приключился восточнее, то дедушку отвезли бы в Гринвилл – крупный город с большим числом больниц. Наконец я приметил знак с отметкой «девятая миля» и замедлил ход, осматривая обе стороны шоссе. Здесь, в отличие от прежнего пути среди лесов и полей, появились домики и лавки ростовщиков, стоянки подержанных автомобилей и свалки металлолома, автозаправки и даже один антикварный магазин. Пейзаж меня обескуражил: на обход всех домов и магазинчиков потребуются дни, а то и недели. Удастся ли найти человека, который спустя полгода вспомнит моего дедушку или хоть чем-то поможет? Мне хотелось разгадать тайну, однако я не готов был посвятить ей так много времени.

Впрочем, когда я миновал отметку «восьмая миля», мое сердце забилось быстрее. По правую руку я заметил «Вафельный дом» – дедушка обожал эту сеть закусочных, – а затем, где-то минуту спустя, у обочины показался небольшой знак: «Мотель “Эвергрин”».

На медицинском факультете нам рассказывали, что инсульты чаще всего случаются в один из двухчасовых периодов – утренний или вечерний. Если учесть, во сколько дедушка обычно просыпался, его вероятный завтрак в «Вафельном доме» и время прибытия в больницу, получалось, что ночевал он, скорее всего, в мотеле «Эвергрин».

Когда я подъехал, предчувствие усилилось. Этот пейзаж я уже видел на «Гугл Планета Земля», однако вживую разобрался гораздо быстрее. Здание, которое я принял за торговый центр, оказалось стареньким мотелем, расположенным прямо у знака «седьмая миля». Тут наверняка предпочитали наличные, а у дедушки как раз не водилось кредитных карт. Я мог с легкостью представить, что он остановился именно здесь – в одноэтажном мотеле в форме буквы «С», комнат на двенадцать, не больше. Стены, когда-то выкрашенные оливковой краской, потускнели, сделавшись слегка зеленоватыми; у дверей в номера стояли ветхие кресла-качалки – видимо, чтобы добавить уюта. Место напоминало и наш дом в Нью-Берне, и «Факторию» одновременно. Увидев этот мотель, дедушка наверняка обрадовался.

Табличка на ближайшем окне подсказала мне, где лобби, и я остановил машину прямо напротив. На парковке ютилось три автомобиля – даже много для здешних мест. Расчетное время уже миновало – значит, постояльцы, как ни странно, решили задержаться еще на одну ночь. Или же внесли почасовую оплату и сейчас вовсю резвились в постели. Не то чтобы я осуждал такой вид досуга…

Я открыл скрипучую стеклянную дверь и под звон колокольчика вошел в тусклое помещеньице с высокой, по грудь, стойкой администратора. На крючках позади стойки висели ключи с пластмассовыми брелоками. Дверной проем частично закрывала штора из бусин, из-за которой слышалось бормотание телевизора. Затем звук убавили, и из-за шторы выплыла низенькая рыжеволосая женщина лет то ли тридцати, то ли пятидесяти. Она едва скрывала раздражение, будто мой визит отвлек ее от единственного развлечения среди рабочей рутины.

– Вам комнату?

– Нет, – ответил я. – Мне нужна ваша помощь.

Я вкратце изложил, о чем хотел узнать. Пока я говорил, женщина с нескрываемым любопытством разглядывала мою покалеченную руку и шрам, а затем вдруг спросила:

– Вы военный?

– Морпех, – ответил я.

– Мой брат из армейских, – поделилась женщина. – Три раза гонял в Ирак.

– Не позавидуешь, – вздохнул я. – А я служил в Афганистане.

– Там тоже не курорт.

– И то верно. Но я хотя бы не был там трижды.

Моя собеседница наконец улыбнулась.

– Так что вы там говорили о дедушке?

Я снова рассказал о нем, прибавив, что, по словам санитаров, его подобрали рано утром у дорожного знака, который стоит возле мотеля. А значит, дедушка, скорее всего, останавливался здесь.

– Вы не могли бы проверить по журналу? – попросил я.

– Когда это случилось?

Я назвал дату, и женщина покачала головой.

– Мне очень жаль. Я правда хочу помочь, но вам нужно спросить у Бо. Мне не дозволено показывать записи – разве что полицейским с ордером. Иначе уволят.

– Бо – владелец мотеля? – уточнил я.

– Управляющий, – поправила женщина. – Владелец – его дядя из Вирджинии.

– Дадите мне телефон Бо?

– Конечно, однако сейчас его лучше не беспокоить. Бо спит. Он не любит, когда его будят: по ночам работает. С восьми вечера