Она прикрыла глаза и покорно опустила плечи.

– Чуть позже я заметила, как ты идешь со стаканчиком кофе, – продолжила Натали. – Я как раз закончила с покупками, а тут – снова ты. Я внушала себе не глупить. Оставить тебя в покое. Но, сама не знаю почему, пошла следом и увидела, как ты заходишь в парк.

– Ты пошла за мной?

– У меня словно не было выбора. Словно что-то извне – или кто-то – подгонял меня вперед. Я… хотела узнать тебя как можно лучше.

Натали говорила серьезно, но я не смог сдержать улыбку.

– Почему же ты заявила, что это я тебя преследую?

– Испугалась, наверное. Растерялась. Смутилась. Выбирай вариант по вкусу.

– Выходит, ты неплохая актриса.

– Похоже, – улыбнулась она. – Не знаю, почему я не сказала тебе то, что собиралась. Мы так легко общались обо всем на свете… И когда ты предложил посмотреть на ульи, я не раздумывала ни минуты. Убеждала себя, что это ничего не значит, а в глубине души все прекрасно понимала. И вот закрутилось… Бофорт, лодка, теперь этот ужин… Всякий раз наедине с тобой я говорила себе, что это неправильно, что нам не надо видеться. И всякий раз не могла это озвучить.

– Сейчас смогла.

Она кивнула, крепко сжав губы. Я почувствовал комок в горле. Не отдавая себе отчета, я взял Натали за руку, и ее напряженные пальцы расслабились.

– Посмотри на меня. – Я мягко повернул ее лицо к себе.

Натали подняла взгляд, и я продолжил:

– Ты правда хочешь уйти прямо сейчас?

Ее глаза заблестели, губы дрогнули.

– Да, – прошептала она, – а затем, немного погодя: – Нет.

Позади нас лились звуки песни, название которой я забыл. Под светом фонаря загорелая кожа Натали казалась золотистой. Шагнув ближе, я положил руку ей на бедро, затем обнял за талию. В глазах у Натали застыли страх, смущение, любовь. Она смотрела не отрываясь, пока наши тела не прижались друг к другу. Чувствуя, как она дрожит, я провел рукой по ее спине. Кожа под тонким шелком платья казалась горячей; я ощущал каждый изгиб ее тела, прильнувшего к моему.

Это было потрясающе – так естественно, почти первозданно, словно нас создали из единой материи. Вдохнув ее запах, я больше не мог молчать.

– Я люблю тебя, Натали, – прошептал я. – И хочу, чтобы ты никогда не уходила.

Слова каким-то образом подкрепили мою уверенность, и я вдруг понял, что мы могли бы никогда не разлучаться. Я готов был сделать все возможное. Я мог бы перевестись в резидентуру Восточно-Каролинского университета в часе езды от дедушкиного дома; мог бы даже бросить врачебную практику, да и медицину вообще. Иначе меня ждало будущее без Натали, а в тот миг не существовало ничего важнее, чем быть с этой женщиной всегда и везде.

По взгляду я понял: она знает, о чем я думаю. И даже если мой напор ее напугал, она не отстранилась. Напротив – прильнула еще крепче и обняла меня за шею. Я чувствовал, как ее груди, мягкие и округлые, прижимаются ко мне. Натали глубоко вдохнула и медленно, расслабленно выдохнула.

– И я люблю тебя, Тревор, – прошептала она. – Знаю, что не могу, не должна, – и все-таки люблю.

Она подняла голову, и я прильнул губами к ее шее, заскользил по шелковистой коже кончиком языка. Со стоном Натали прижалась ко мне сильнее, и я наконец поцеловал ее в губы.

Я наслаждался пугливым трепетом ее губ; она ответила на поцелуй, и наши языки соприкоснулись – самое изумительное ощущение на свете. Мои пальцы начали исследовать ее тело – нежно погладили живот, затем грудь, спустились вдоль бедра, запоминая каждый изгиб. Все это время я думал, как же ее люблю, и желал ее так сильно, как никого прежде. Я хотел ее всю, без остатка.

Наконец я немного ослабил напор, все еще сжимая Натали в объятиях; ее глаза были полузакрыты, губы – разомкнуты в чувственном предвкушении. Поддавшись порыву, я взял ее за руку и легко потянул за собой – в спальню.

Глава 11

– Любопытно, – проронил Боуэн во время нашей встречи в понедельник.

Мы сидели за обеденным столом, который я перенес обратно на кухню, и пили воду со льдом. Перед этим я около часа показывал доктору дом и сад. Пасеку и лодку я продемонстрировал издали – не стал устраивать круизы с экскурсиями, как для Натали.

Сеанс начался с обычного отчета о том, что касается ПТСР, – и только потом я поведал о свидании с Натали. Я рассказал Боуэну почти обо всем – без интимных подробностей, разумеется.

– И это весь ваш вердикт? – удивился я. – «Любопытно»?

– А что бы вы хотели услышать? – осведомился доктор.

– Не знаю. Что-нибудь.

Боуэн почесал подбородок.

– Вы уверены, что любите ее?

– Да, – выпалил я. – Без сомнений.

– Но вы знакомы меньше двух недель.

– Дедушка влюбился, когда впервые заговорил с бабушкой, – возразил я, хотя, признаться, тот же вопрос не давал мне покоя все утро. – Она… Такой, как она, я еще не встречал. Знаю, странно… и все-таки я ее люблю.

– И вы готовы бросить учебу?

– Да.

– Любопытно, – повторил Боуэн.

Его бесстрастный тон порой вызывал у меня досаду – мягко говоря.

– Вы мне не верите? – возмутился я.

– Конечно, верю, – ответил доктор.

– Однако вас что-то беспокоит, да?

– А вас разве нет?

Я понимал, к чему он клонит.

– Вы о другом мужчине?

– Это может привести к довольно сложным последствиям, – произнес Боуэн.

– Согласен, – вздохнул я. – Однако я верю в ее чувства. Она призналась мне в любви.

Доктор поправил на носу очки.

– Судя по вашим словам, так, скорее всего, и есть.

– Вы правда так считаете?

– Не буду ничуть удивлен. Порой вы недооцениваете чужое к вам отношение. Вы молоды, умны, богаты, успешны. К тому же служили в армии, отчего многие считают вас героем.

– Ого! Спасибо, док, – смутился я.

– Да не за что. Легко могу представить, что женщина в вас влюбилась – однако это не отменяет ее жизненных трудностей. И не значит, что отношения будут развиваться так, как вы надеетесь. Люди – существа непростые, жизнь редко идет по плану, а чувства бывают обманчивы. Исходя из ваших слов, Натали хотела сообщить, что ваши отношения вызывают у нее внутренние противоречия. И если она не справится с этим, проблем не миновать.

Я глотнул воды, обдумывая услышанное.

– Что же мне делать? – наконец спросил я.

– С чем?

– С Натали. – Я почувствовал в собственном голосе грустные нотки. – Что делать, если она несвободна?

Боуэн молча поднял бровь. Он ждал, пока я сам отвечу на свой вопрос. Хорошо меня изучив, он понимал, что я найду ответ, – и я нашел.

– Нужно смириться с тем, что я не могу контролировать других людей, – отчеканил я. – Я могу влиять только на свое поведение.

– Верно, – улыбнулся доктор. – Хотя, полагаю, вам от этого не легче.

Да, подумал