Министр кивнул. Довольная улыбка не сходила с его губ.

—Потом эти люди заплатили коммуналку, купили еды у нас, в нашем магазине, или у кого-то, кто потом заплатит нам аренду… Но ведь не все комки к нам вернутся. Кто-то хочет накопить. Он будет эти комки просто хранить на своём пайфоне, да?

—Точно.

—Или купит на них рубли, йены, техаски, ещё что-то.

—Да, — кивнул министр.

—То есть наши комки просто зависнут у кого-то в кармане… ну, в пайфоне. Они не вернутся в оборот. И нам нечем будет снова выплатить людям зарплату.

—Совершено верно! И именно поэтому регулярно нужно делать новую эмиссию. Если люди стали копить наши комки, то это же нам подарок! Они нас, как центр эмиссии, таким образом как бы кредитуют. Причём никакой оплаты с нас за этот кредит не берут, в отличии от банков. И мы можем… да мы просто должны выпустить столько же комок, сколько население изъяло из оборота чтобы копить. Иначе на рынке образуется нехватка денег, и люди начнут пользоваться другой валютой. А если у них будет достаточно наших комок, то они будут пользоваться ими. Мало того. Общая товарная масса у нас в башне постепенно растет. Люди потребляют всё больше товаров и услуг. Да и численность жильцов растет. А значит всё время нужно делать новые эмиссии комок, чтобы все пользовались именно комками, чтобы на рынке не было нехватки платежных средств, чтобы не возникал кризис неплатежей. Нам надо покрывать новой эмиссией не только комки, выведенные из оборота ради накопления. Надо покрывать и этот постоянный рост ёмкости нашего денежного рынка… Я понятно излагаю?

—Да, но… Что если много комок скопится на руках, а потом люди одновременно захотят обменять их на рубли?

—Ну, и обменяют на бирже.

—Но покупателям же не надо будет столько комок. Они ведь не нужны за пределами нашей башни? А расходы на коммуналку и еду — они регулярные.

—Ну да. И что?

—Тогда комка на бирже станет стоить сильно дешевле по отношению к рублю!

—Ну и прекрасно! Если станет сильно дешевле, то башня сразу выкупит эти лишние комки по дешёвке. Это окажется для нас более выгодной операцией, чем оплачивать эти комки нашими услугами. Такой вариант, вообще-то предусмотрен в нашей стратегии. Но такого пока ещё ни разу не случалось. Обычно раньше находятся другие желающие за рубли купить немного подешевевшие комки впрок, чтобы потом, в пересчёте на рубли, меньше на нашу коммуналку тратить.

—А если вдруг комок на руках скопится слишком много? Ну, мы ведь ничего не производим на экспорт?

—Вообще-то производим. Правда, пока очень мало, сравнительно с расходами на строительство и обеспечение башни всем необходимым.

—То есть это у нас такой мыльный пузырь, получается? Однажды мы лопнем? В финансовом смысле.

—Можем лопнуть, — пожал плечами Алексей. — Но мы не пузырь. Вот эти стены, коммуникации в них, то, как всё это работает — это же реальные вещи. Это стоит огромных денег и уже сейчас приносит всем реальную пользу... Разорить-то можно кого угодно. Бывало и фермеры, выращивающие еду, и золотоносные прииски банкротились. Но нас разорить очень непросто. А по мере развития, когда у нас будет больше площадей и энергии, когда мы наладим тут множество предприятий для производства товаров на экспорт, мы будем вообще непотопляемы.

—То есть, по сути, башня планируется как такая большая корпорация по жизнеобеспечению людей и производству всего на свете? И всё своими силами?

—Не всё, конечно. Основная наша деятельность — жизнеобеспечение. А всякие далёкие от жизнеобеспечения производства пусть организуют сторонние инвесторы. Мы для них только производственная площадка и источник рабочей силы.

—А у нас точно будут такие инвесторы?

—Уже есть. А когда ЦС достроим, сюда вообще все ломанутся со страшной силой.

Король кивнул. Задумался:

—А инвесторы что, просто берут у нас в аренду площади и работают на них? В чём их инвестиции именно в башню? Просто офисы и станки свои сюда привезти?

—Они могут брать наши площади в аренду, а могут и покупать у нас площади для своих нужд.

—Нет, тут что-то не так! Может, я просто не врубаюсь, но… Вся башня принадлежит лично мне. Верно? Но если я кому-то продам долю в башне, то тогда...

—Та-ак, — простонал министр финансов. Он достал из кармана пиджака свой серебристый церус и стал что-то на нём яростно выстукивать. — Тебе чего сейчас заказать? Сока? Чая сладкого? Кофе?

—В смысле?

—В смысле тут, явно, нужна ещё одна лекция. Я думал, что Сэм тебе хоть про собственность в башне всё уже объяснил… Ладно. Время пока есть. Но голова, похоже, сейчас треснет. Мне сперва нужен сладкий кофе. И что-нибудь калорийное, сдобное, с кремом. А уж потом новая лекция. А тебе?

—Ну… Морковный сок. Можно ещё пару круассанов с шоколадом, — Иван вдруг понял, что и ему кофе-брейк не помешает.

—Есть, — Алексей кивнул сам себе и засунул Церус в карман: — Сейчас Линда всё принесёт. А пока начнём про статус собственности в башне: — министр достал из папки пустой лист и принялся на нём рисовать: — Вот остров Новая Земля. Он кому принадлежит? Чья он собственность?

—В смысле?

—В прямом. Чья?

—России. Государства.

—Верно. А если кто-то официально купил тут у государства кусок земли? Чья это будет земля? Ну, вот если ты купишь?

—Моя будет земля. Документы оформлю и всё.

—И эта часть Новой Земли, которую ты купишь, она при этом перестанет принадлежать России, как государству?

—Ну, под юрисдикцией России она, конечно, останется. В этом смысле будет и дальше принадлежать России. Но будет в моей собственности. И всё, что в рамках российских законов позволено, я смогу с ней делать. Так?

—Совершенно верно! Так чьим будет этот, купленный тобой у государства участок земли?

—Моим.

—А российским он будет?

—Да, но уже не как госсобственность, а просто в юрисдикции России… А прежде он был и в собственности и в юрисдикции.

Дверь в кабинет открылась. Вошла Линда с подносом. Принялась расставлять на стол чашки и блюдца с пирожными.

—ещё наводящий вопрос, — министр чуть пригубил кофе. — Ф-ф. Горячий… Продавать что-то со своего участка за границу ты сможешь?

—Смогу, наверное. Если это не запрещёно.

—Напрямую не сможешь. Придётся приглашать таможенника, чтобы он