— Теперь куда, командир? — обреченно вздохнул тот.

— Дуй в контору, — распорядился я.

— Куда?

Наверное, он уже и сам догадался, но всё равно переспросил.

— В милицию, — уточнил я.

И протянул ему паспорт. Тот обрадовался, спрятал его сразу в нагрудный карман:

— Спасибо, начальник… Знал бы, что ты нормальный мужик, не пошел бы к твоему шефу напрямки, лучше бы твою профилактику выслушал.

— А ты мне не очень понравился при первой встрече, — хмыкнул я.

— Да я же считал, ты хмырь какой-то. Вот, думаю, не повезло Алёнке с таким колхозником в кино ходить. Ты же одет, как лопух был.

— Что, прям, как колхозник выглядел?

— Ты извини, начальник, но в таких брюках и рубашках современные пацаны не ходят.

— А что не так с одеждой? Чистая, поглаженная.

— Да все не так… Немодная она, простая и убогая, — тот даже поморщился. — Тебя бы в Москву, посмотрел бы, как люди одеваются.

— А ты, стало быть, за модой следишь?

— Ну так… — цокнул языком Эдик. — Все большие люди в городе где, думаешь, одеваются? В универмаге? Хреночки! У Эдика они одеваются.

— У нас не так много больших людей в Зарыбинске, — скептически сощурился я.

— Это да, но основные бегунки у меня в Угледарске шуршат.

Ну, о делах — так о делах.

— А товар где берешь? — пульнул я в него вопрос.

Но тот оказался не так прост — или его показное дружелюбие всё же так далеко не распространялось.

— Э-э… Все тебе расскажи.

— Я кинолог, а не БХСС-ник…

— Секрет фирмы! — многозначительно подмигнул Эдик, подруливая к ГОВД. — Все, приехали.

— Одежду когда привезешь? И колготки.

— Завтра в это же время сюда.

Я удивленно на него воззрился.

— Ты что? Сюда палево… Сотрудник милиции возле ГОВД будет фарцу покупать…

— Ой, да кому мы помешаем? — Эдик по-барски махнул рукой. — У меня в области в главке все схвачено, ваши местные ко мне не лезут.

Но я не мог быть так спокоен.

— Сейчас у нас новый начальник, сам видел. И кстати… Почему ты к нему попёрся жаловаться, ты его раньше знал?

— Не лично, по слухам, — кивнул Эдик. — О том, что мент он продажный, я наслышан.

— Прям так и наслышан?

— А то! В кругах непростых вращаюсь, не с работягами. Оно же, сам понимаешь, как у нас в стране сейчас устроено — ты мне, я тебе… Без связей и блата никуда.

И смотрит так, будто всё-то он в этой жизни знает.

— Ха… Оказывается, я такому важному человеку чуть генофонд не отбил. Ну извини, сам полез.

— Ладно… Кто старое помянет, тому глаз не пришьешь.

— Ты не подлизывайся, доллары я тебе все равно не отдам.

— Оставь себе, начальник… я еще заработаю.

Но всё-таки немного напрягся — неприятно ему. Ничего, переживёт.

— Вот и договорились. И к Алёнке больше не лезь.

— Не буду… Только когда она тебя бросит, договоренность наша аннулируется насчет неё. Идет?

— Мы не вместе, — отрезал я.

Фарцовщик слегка оторопел.

— О-па! Так ты с той кралей, которая с вами была, шурымуришься? А чего ж ты тогда за Аленку вписываешься? Ни себе, ни людям!

— Это не твое дело, Эдик. Благодарю за службу. Покедова.

— До свидания, начальник, завтра товар привезу.

— Погоди… — я остановился возле машины. — Размеры-то мои запиши.

— На фига? — Эдик-Петик постучал пальцем по голове. — У меня все здесь автоматически определяется, как только взгляну на человека. И размер, и фасон, и что ему еще можно предложить. До завтра, начальник.

«Шестерка» с фарцовщиком укатила, лихо выбросив пыль из-под задних колес. Похоже, Эдик не врет, и бизнес у него поставлен на широкую ногу. Хорошо, что я, в силу своего склада мышления человека будущего, такого рода фарцу не считаю преступлением. Фактически, Эдик — предприниматель, только нелегальный. Главное, чтоб не наглел.

Я вернулся в ГОВД. Баночкин, увидев меня, чуть не высунулся в стеклянное окошко. Но морда лица его не пролезла.

— Сан Саныч, ты чего не был на политподготвке? — он перешел на шепот. — Начальник злой был. Сказал, с тебя объяснение взять.

— На убийстве был, — отмахнулся я. — У нас труп.

— На каком убийстве? Труп только один у нас за сегодня, тьфу-тьфу. Который в квартире повесился. Куценко.

— Вот на нем я и был, впиши меня в сводку. И думаю, что это не суицид, а убийство.

— Ну это пусть прокуратура разбирается, трупы — их профиль. А тебя я впишу, не знал, что ты тоже выезжал. Просто Мухтар здесь был.

Он немного озадаченно на меня посмотрел, но спорить явно не собирался.

— Запомни, Миха… У настоящего кинолога нюх тоже имеется, — пояснил я серьёзно. — И вот еще что… Я был сегодня у шефа, — я уже зашел в помещение дежурки, но все равно понизил голос и перешел почти на шепот.

Баночкин недоуменно вскинул бровь, а я продолжил:

— У нашего настоящего шефа, который в больничке… Так вот… Он мне сказал, что у тебя есть запасные ключи от всех кабинетов ГОВД.

— Ну-у, есть… — зажевал губу дежурный.

— Дай-ка мне ключик от кабинета Кулебякина.

— Прости, Сан Саныч, не могу, это теперь кабинет подполковника Купера. Ключи у меня в опечатанных коробочках, в сейфе хранятся. Тоже опечатанном. Как бы не вышло чего. Мне до пенсии чуть-чуть осталось. Не могу, ты пойми…

— Миха, кому ты лечишь? — поморщился я. — Тебе до пенсии, как до Китая на самокате. Сейф опечатан? Фигня вопрос! Печать у тебя же хранится. Новую поставишь. Коробочки аккуратно открыть можно, даже бирки не повредим. Не тупи, давай сделаем все красиво.

Михаил с досадой поморщился.

— Откуда ты все это знаешь, Морозов?

— Петр Петрович меня предупредил, что ты артачиться будешь. Он мне это и рассказал.

— А Петр Петрович добро дал? — неуверенно проговорил дежурный.

— Да не ссы! Все пучком будет, открывай сейф. Это для общего дела надо. Не для себя прошу.

И посмотрел на него кристальным взором честного работяги. Но тот замахал на меня руками.

— Ох, Морозов,