– Ты нас сейчас угробишь, идиот. Смотри на дорогу, а не в зад, – как всегда грубо бросает Потапов. Ловлю себя на мысли, что хочу, чтобы этот гад тоже улыбнулся.

– Я не в зад смотрю, а на твою девушку.

И что? Просто промолчит? Серьезно? Как можно было пропустить «твою девушку»? Я так не играю.

– Сергей Александрович не мой мч.

– А кто?

– Он мой пиздюн.

Ну давай, аномальный, улыбнись и что-нибудь скажи.

– Никогда не замечал, что мой брат пиздун. Обычно ляпает правду-матку всем попало.

– Пиздюн – полицейский инспектор защиты для юных недодарований, а не то, что вы сказали. А если официально, он мой куратор, а я его студентка, – ноль на массу. Как смотрел на дорогу, так и смотрит.

– Да ладно?

– Ага.

– А как куратор и студентка оказались в таком странном виде вместе?

– Пили вместе и играли, выполняя всякие задания на раздевание. А потом случилась жопа по моей вине, и Сергей Александрович нас из нее вытаскивал.

– Жопа?

– Ага. Мы случайно залезли в дом наркодилеров. Пришлось выбираться и нас бы грохнули, если бы СА не вырубил бы двух мужиков. А мог, кстати, меня не спасать, а бросить. Так бы и бровь целенькая осталась.

Судя по выражению лица младшего Потапова, он не верит ни одному моему слову. Переводит взгляд с аномального на меня и так трижды.

– Правда, правда, Даниил.

– Как скучно я живу. А что еще он делал?

– Чего он только не делал. Мы когда убегали, я туфли выбросила. В итоге без обуви оказалась, а СА снял свои носки и дал мне, чтоб ножкам не было так больно.

– Не, это уже точно пиздеж. У него никак не мог быть носок с дыркой.

– И тем не менее, дырка была.

– Быть такого не могёт. Он в этом отношении педантичный до тошноты. У него все вещи расставлены по полочкам. Трусы к трусам, цвет к цвету. Все чистое и целое. Да у него даже кот срет аккуратно, не разбрасывая наполнитель. Дырки в носке быть не может.

– Тогда вывод только один, – подаюсь вперед. – Сергей Александрович специально сделал дырку в носке, чтобы меня попозорить. Он это любит.

– Ну вот это уже жизнеспособная версия.

– Сергей Александрович, подтвердите, что вы специально.

– Ты мне снова хочешь пососать, Эля? – ну наконец-то, ожил. Вот только…сукин сын!

– А вот сейчас он врет. Я ему ничегошеньки не сосала.

– Мочку, Эля. Мочку. Тебе уже подаваться некуда, а ты все лезешь и лезешь вперед. Может, мне просто подставить свое ухо?

– По вашей версии, Сергей Александрович, я его ночью вылизала. Там уже грязи не осталось.

– Раз не хочешь сосать, сядь нормально.

– Охренеть, как интересно. Но что-то я не вдупляю. Вы встречаетесь или нет?

– У нас с СА исключительно рабочие отношения.

– Оно и видно, – усмехнувшись, произносит младший. – Я прям чувствую между вами нарастающее сексуальное напряжение. Скоро рванет походу.

– А расскажите-ка, Даниил, что-нибудь интересное о Сергее Александровиче.

– Останови после светофора, – вдруг произносит Потапов и до меня доходит.

– Ой, не останавливайте, Даниил. Мне кажется, он хочет выбросить меня на остановке, чтобы я окончательно лишилась в один день всех видов транспортной девственности.

– Останови, – повторяет Потапов. И вот же ж, блин, останавливается.

– Даже не думай. Я никуда не сдвинусь с места, – уверенно произношу я, смотря на то, как Потапов берет бумажник брата.

– Я быстро.

И нет, он не выгоняет меня из машины, а направляется в магазин.

– Ты же его брат, значит, должен знать его лучше. Как думаешь, зачем он пошел в магазин?

– Я походу его уже вообще не знаю. Все рассказанное тобой это не про моего брата.

– И тем нее менее, все правда. Но ухо я ему не лизала. Клянусь.

– Вы серьезно забрались в чей-то дом?

– Да. Все правда. У меня было здание – забраться в чужой дом и украсть два десятка куриных яиц. Я пошла его выполнять. А он решил пойти со мной, видимо, чтобы отправить домой. Но в итоге пошел со мной выполнять задание.

– Он не ввязывается с сомнительные истории. Совсем. Залезть из-за тебя в чужой дом, подраться и отдать носки – это что-то из области… dragoste.

– Чо?

Ответить Даниил не успевает. Потапов открывает дверь и вместо того, чтобы вытолкнуть меня из машины, он усаживается рядом. Не сразу понимаю для чего он достает из пакета скотч. Но когда он начинает обматывать им мои руки – доходит. Кажется, я впервые не знаю, что сказать. Он еще ладони мне зачем-то заклеивает. Теперь я не могу пошевелить пальцами.

– Эля, у меня для тебя плохие новости. Походу он в тебя влюбился. Это он так по-своему оказывает знаки внимания. По-другому не умеет, после купания-то в озере.

– Заткнись или тебя ожидает та же участь, – грубо бросает Потапов. – Мы можем ехать.

Я бы определенно спросила этого ненормального что он делает, если бы в следующий момент он не ухватился рукой за мой подбородок и не начал заклеивать мне рот. Теперь понятно, зачем он проделал это с руками. Убью! Реально грохну, как только выберусь.

У меня, конечно, еще есть ноги, чтобы ударить ими Потапова, но, к несчастью, у него есть глаза.

– Только попробуй использовать ногу не по назначению. Свяжу и их.

Как жаль, что я не могу показать средний палец. Правда, я забываю о том, что я связана с закрытым ртом, когда Потапов демонстративно достает из кармана джинсов мои трусы. Ну все, капец тебе, гад!

Глава 20

Глава 20

Тема трусов вообще не раскрыта. Загадка века, не иначе. Я точно помню, что после того, как увернулась от его поцелуя, ничего не было. Потапов был определенно зол, но не до такой степени, чтобы меня изнасиловать и стащить трусы, когда я заснула. Мы просто легли спать, черт возьми! Как мои трусы оказались у него?!

– А я все думал, что тебе не хватает при внешности на девять из десяти. Оказывается, все просто – скотча, – чего-чего. Девять из десяти?!

– Справедливости