в компанию с широкой известностью. Все это было сопутствующими факторами".

День листинга на JSE всегда приходился на среду. Комитет биржи собирался в понедельник перед средой. К тому времени Стоффель Визе умер, и Кристо с матерью готовились в Кейптауне к поездке в Йоханнесбург. Затем ему позвонил Ренье ван Руйен: он должен был срочно вылететь в Йоханнесбург, поскольку комитет биржи только что сообщил Ренье, что не одобрит листинг.

Визе был потрясен тем, что сказал ему Ван Руйен. По их мнению, наш баланс был недостаточно сильным - количество капитала, продажи и денежные потоки, - и они сравнили Pep с такими компаниями, как Edgars и Truworths. Это были предприятия другого типа, и они, похоже, этого не понимали. Если бы появился отчет о том, что они отказали в листинге из-за недостаточно сильного баланса, это было бы фатально! Я имею в виду, поцелуй смерти".

По прибытии в Йоханнесбург команда Pep встретилась с Гарри Лори, управляющим директором Senbank, их торговым банкиром. Он позвонил председателю JSE Ричарду Лури и попросил созвать срочное заседание комитета биржи, чтобы они могли изложить свою позицию. Ван Руйен и его команда объяснили комитету, как работает их бизнес-модель: что их баланс абсолютно достаточен для финансирования бизнеса, что они расширяются и что они генерируют наличность из рук в руки.

Они слушали, но было видно, что они на это не купились", - продолжил Визе. Через час Гарри Лори встал и сказал: Ясно, что мы не можем вас убедить. Поэтому я даю вам обязательство от имени Senbank, что - если листинг состоится и если в течение шести месяцев выяснится, что компания находится в тяжелом положении, что она не может выполнять свои обязательства, - Senbank выступит гарантом выпуска прав на 3 миллиона рандов".

'Ну что ж, это было прекращение спора. Лури и остальные просто побледнели и сказали: "Ну, если это так, то есть у нас нет..." Тогда Гарри Лори спросил Ричарда Лури: "Вы готовы подтвердить это в письменном виде?" Он ответил: "Вы получите письмо сегодня вечером". После этого листинг состоялся. Это был огромный успех".

В 1974 году Кристо начал заниматься юридической практикой в качестве адвоката в коллегии адвокатов Кейпа. Его не устраивало оставаться в Pep Stores на должности второго номера, к тому же у него были свадебные планы. Но он сохранил свою долю в Pep и остался членом совета директоров.

К тому времени он уже несколько лет состоял в отношениях с Каро Бассон, дочерью политика Япи Бассона, одного из основателей Прогрессивной федеральной партии (ПФП), и его жены Кларенс. В 1975 году Каро и Кристо обвенчались в голландской реформатской церкви Три Анкор Бэй. Они приобрели бунгало на Четвертом пляже Клифтона, где прожили следующие полвека.

Адвокат и торговец бриллиантами

Деловая карьера Визе была ускорена неожиданным выигрышем в 1976 году. Он за бесценок приобрел алмазный рудник Охта.

Охта, аллювиальное месторождение алмазов, расположено на берегу реки Гариеп в Калахари, ниже по течению от знаменитой фермы Ауссенкер и примерно в 80 километрах от места впадения реки в Атлантический океан. Изначально это предприятие было разработано европейским авантюристом в 1930-х годах, но после его смерти его сын, доктор Отто Танинг, не был заинтересован в столь значительных инвестициях в Южную Африку. Танинг подружился с молодым клерком, который вел бухгалтерию шахты, Йоханом де Вильерсом, которому он однажды сказал, что хочет избавиться от шахты.

Визе позвонил друг и рассказал ему о двух молодых людях с фантастическим предложением: опционом на покупку алмазного рудника. Одним из них был 22-летний Йохан де Вильерс, у которого было всего 400 рандов. Он полагал, что цена покупки может составить около 2,5 миллиона рандов, но они не смогли получить банковский кредит. Однако активы компании, по самым скромным подсчетам, стоили около 10 миллионов рандов. Для Визе это звучало как сказка, но молодые люди хотели немедленно лететь на рудник, поскольку у них оставалось всего три дня, чтобы заключить опцион.

На том этапе я ничего не знал об алмазах и еще меньше о горном деле", - вспоминает Визе. Мы прилетели на рудник, и когда самолет приземлился, я увидел, как из шахтного поселка выезжает группа машин, а впереди едет белый Jeep Cherokee. Когда человек за рулем вылез наружу, он оказался человеком, которого я давно знал. Он был легендой россыпной алмазодобычи, но я не видел его уже много лет.

Тогда я сказал: "Блиц, давай прогуляемся по ангару". Мы обошли его, и я сказал: "Блиц, почему этот парень хочет продать шахту? Посмотри, сколько здесь активов. Миллионы! В сейфе было 15 000 каратов алмазов. Почему он продает - неужели алмазы закончились?" И этот человек сказал мне - эти слова до сих пор звучат у меня в ушах - Кристо, здесь достаточно алмазов для тебя и твоих детей".

По словам Визе, этот разговор и был всей его должной осмотрительностью.

Йохан де Вильерс стал партнером в шахте. В рамках выгодной покупки они приобрели сейф с алмазами, ферму площадью 100 000 гектаров и совершенно новый самолет Learjet - в то время, когда в Южной Африке было всего четыре частных самолета. Дополнительные активы включали здания в Спрингбоке и Кейптауне, а также иск к тогдашнему президенту штата доктору Нику Дидерихсу за сумму в 250 000 рандов, которую он занял у компании.

Будучи младшим адвокатом, мне пришлось добираться до Туинхейса из своего кабинета, чтобы сказать Нику Дидерихсу, что он должен нам заплатить. Я должен был сказать: Послушайте, мне очень жаль, что приходится это делать, но мы написали вам письма и все такое, нам нужны деньги - потому что мне нужен был каждый пенни. Я занял деньги на покупку шахты под те немногие активы, которые у меня были на тот момент, и мне пришлось пойти и попросить у него деньги".

Визе получил и сдал в банк президентский чек.

Он проделал большую работу по изучению бриллиантов и отправился учиться у экспертов в Антверпене, европейском центре алмазной промышленности, где камнями торговали, гранили и полировали на протяжении веков. Они с де Вильерсом также открыли офисы в Антверпене и Цюрихе.

Но сотрудничество было недолгим. Суть дела в том, что однажды я сказал ему: Йохан, один из нас должен выкупить другого, потому что мы находимся на двух разных планетах. Мы хорошие друзья, но я не могу сейчас участвовать в этой гонке. Я женат и хочу завести семью, и именно здесь я должен провести черту.