— Вы дали клятву, что отпустите меня!

Генерал разжал мою руку и что-то утробно проворчал. Ругательство, кажется, какое-то.

— Вы должны найти новую няню, генерал, — сказала я, давя разрастающийся ком в горле. — Начинайте уже искать…

Олэнтор побледнел, под глазами проявились тёмные круги, а во взгляде собрался океан тоски. Но мужчина молчал, наливая себе настойку Гэрха и хмурил брови.

— Хватит это пить!

Генерал отставил бутылку и с изумлением поглядел на меня. Кажется, я переборщила с приказным тоном.

— Я должна вам сказать кое-что важное, генерал… — проговорила я, опуская взгляд. — Может, после этих слов вы сами захотите выставить меня на улицу!

— Это вряд ли. Но говорите! — мрачно произнёс генерал.

— У Кэти вот-вот откроется магический источник. Магия огня. Опасная и нестабильная.

Олэнтор вперил в меня жгучие бездонные глаза.

— Источник уже сделал попытку открыться… — проговорила я виновато, — и мне пришлось забрать излишек магии, чтобы малышка не пострадала.

Генерал становился белее от каждого моего слова. Когда я закончила, передо мной сидела бело-мраморная статуя со свирепым лицом.

— Я думал, она ударилась коленкой или ручкой, — ошарашенно проговорил генерал, поднимаясь с кресла, и поспешил в спальню к детям. — Вы солгали мне, Элизабет! Магический источник у полуторогодовалого ребёнка! Нужно было сразу же мне сообщить!

— Я боялась, что придётся объяснять, откуда у меня магия чувствующей!

— Вы эгоистично думали только о себе! — прорычал генерал.

Подойдя к спальне, он осторожно приоткрыл дверь и прислонился к косяку, глядя на мирно спящих девочек.

— Вы могли опустошить её всю — и она бы погибла. Или, наоборот, взять недостаточно силы, и девочку бы разорвало! — прошептал он. — У вас есть лицензия на подобного рода действия?

— Нет, но я получила бы её, если бы доучилась в академии! Мне полгода оставалось, я была лучшей на курсе.

— Нужно было сразу сказать мне, Лиза! — прорычал генерал.

— Поверьте, если бы я не знала, что делаю, я бы не взялась! Я точно знала, как помочь Кэти, я много раз делала это на практике в академии!

— Это не практика, а живой ребёнок!

Генерал повернулся ко мне, мы оба стояли в проёме двери, очень близко друг к другу, и нас обоих трясло. В глазах генерала клокотала тьма, освещаемая фосфорными вспышками.

— Вам нужно успокоиться, — произнесла я. — А то вас сейчас самого от злости разорвёт.

Я осторожно прикоснулась к открытой шее мужчины, беря немножечко его магии тьмы. Отец не велел мне никогда этого делать, тёмная сила опасна. Но магия Олэнтора оказалась упоительно сладкая, как нектар. Я хотела испивать ещё и ещё. Мои пальцы загуляли у него по плечу, проникнув под рубашку. Генерал протяжно выдохнул в голос, то ли от наслаждения, то ли от мучения. Он закрыл на мгновение глаза и открыл их уже синими, освобождёнными от тьмы.

— Разорвёт, но не от злости, глупенькая… — пророкотал мужчина тихим шёпотом, убирая мою ладонь со своего плеча. — Достаточно, Лизонька. Вам нельзя больше. Это погубит вас.

42

Я чувствовала себя опьянённой, одурманненой не только вином, но и непозволительным счастьем быть рядом с этим мужчиной. Ноги ослабли, и я пошатнулась. Олэнтор тотчас поднял меня на руки и донёс до кровати.

— Спокойной ночи, Лизонька, — прошептал он, осторожно касаясь губами моего запястья.

А я, вопреки своему воспитанию, провела пальцами по его красивым смоляным локонам на виске.

— Я уеду сразу же, как вы найдёте няню… — прошептала я, когда он поднял взгляд.

Наши лица оказались друг напротив друга, и снова с неудержимой силой захотелось поцелуя. Вино лишило меня страха. Сделало смелой.

Но так нельзя…

— Я уеду, — повторила я, убеждая себя.

Отвела взгляд… Слишком тяжело глядеть в глаза ему, этому роскошному мужчине…

Олэнтор шумно вздохнул, словно сдерживая что-то, и ушёл, закрыв за собой дверь.

На душе заскребли кошки. Он найдёт мне замену, и всё будет кончено… И это правильно! Тёмный мне не пара! Папа бы никогда не одобрил. Ну, и почему я расстраиваюсь? Хорошо, что он вообще меня в клетку не посадил! А ведь мог и обесчестить…

Ко мне на кровать пришла Булочка и легла в ногах, а Пирожок устроился сбоку. Собачки словно жалели меня.

Я расстегнула замок на поясе и вытащила его из-под халата — больше нет нужды скрываться, всё равно всё известно. Без пояса стало очень удобно и мягко, и я быстро провалилась в сон.

Разбудило меня ощущение, что на меня пристально смотрят. Я приоткрыла глаза и увидела в свете оранжевого ночника Олэнтора.

Генерал был без мундира, только в брюках и рубашке на выпуск, расстёгнутой до середины груди, из ворота виднелись тёмные завитки волос.

— Зачем вы сняли свои амулеты, Лизонька, — хрипло проговорил он, сверкая глазами.

— Неудобно было, — призналась я.

Я попала!

— Теперь я чувствую вас гораздо глубже, — ответил генерал, обводя меня взглядом, словно хищник, который желает полакомиться добычей. — Немедленно наденьте обратно!

Вопреки разуму, я не испугалась. Вино всё ещё гуляло в крови. Я поглядела на Олэнтора и затаила дыхание.

Генерал шумно вобрал воздух и глотнул из горла бутылки настойку. Вены на его кисти стали синими, на шее — тоже. Мужчина серьёзно перебрал с лечением — это точно.

— Что будет с вашими детьми, генерал Олэнтор? Если погибнете от перебора настойки Гэрха?!

— Наденьте пояс, Лиза. Наденьте немедленно, или вы можете пострадать, — прорычал сквозь зубы генерал и, поднявшись направился к выходу. У двери обернулся: — И дверь заприте. Магически. Уверен, вы умеете. Спокойной ночи. Надеюсь, для вас она будет спокойной.

Я сделала всё, как велел генерал, заперла дверь и надела пояс. Но уснуть больше не смогла. Повертелась пару часов, мучимая мыслями о первом поцелуе и о его неправильности. Я была наедине с мужчиной в спальне, и мы касались друг друга. Гореть  мне со стыда. Хорошо, папа об этом никогда не узнает.