Шрифт:
Закладка:
Вторая встреча с моим будущим произошла на втором курсе факультета психологии. Преподаватель «психодинамики развития и семейных отношений» дал задание – представить себя после окончания учебы. Нужно было закрыть глаза и увидеть первую же сцену, которая придет на ум, не слишком редактируя ее. Я представила себе свой кабинет психотерапевта, большой, элегантный, с залитыми светом панорамными окнами, со стенами, уставленными книгами, и кушеткой от Ле Корбюзье. Я мыслила масштабно. Конечно же, картинка была стереотипной, из юридического сериала, действие которого происходит в Бостоне, и кабинет был – я уже тогда это понимала – скорее статусным символом, чем комнатой, предназначенной для встреч, отношений и диалога. Воображение говорило о моих амбициях и стремлении к успеху, о намерении заниматься именно той профессией, на которую я училась. Мало того, в своих мечтах я стремилась совершить прыжок по социальной лестнице.
Ни один из этих двух прогнозов впоследствии не сбылся. В двадцать лет я совершенно не походила на девушку, которой хотела быть в детстве. Я ходила с короткой стрижкой и вовсе не была уточненной. И пусть я отличалась вежливостью, возможно благодаря воспитанию, я уж точно не улыбалась так много, как рассчитывала.
Также я могу сказать, что сделала карьеру. Однако, видимо, чтобы компенсировать неэлегантность своего стиля в двадцать лет, я вложила в наряды значительно больше, чем в недвижимость. Так что два моих кабинета мне не принадлежат, и обставила их тоже не я. Кушетка от Ле Корбюзье? Она у меня есть, но купила ее тоже не я, и пока она стоит не в одном из кабинетов, где я работаю, а временно у меня дома.
И неважно, что все пошло не так, как я себе представляла. Говорю искренне: абсолютно неважно, что жизнь сложилась по-другому. Главное, что в ней вообще что-то произошло.
И неважно, что все пошло не так, как я себе представляла. Я говорю искренне, я действительно так думаю: абсолютно неважно, что жизнь сложилась по-другому. Главное, что в ней вообще что-то произошло.
Я убеждена: очень важно, что внутри меня был черновик, первый набросок завтрашнего дня. Будущее к нам не придет, если мы сначала не придумаем его для себя. И не имеет значения, что мы рисуем его себе в виде утопии, химеры. Главное, когда речь заходит о будущем, – назначить ему встречу.
Страх, всплывающий в этой книге время от времени в свидетельствах ее героев (страх осуждения, страх неудачи, страх не стать самим собой, страх отправиться в свободное плавание, страх, что будет слишком страшно, страх конца света, страх быть самими собой, а не идеальными существами), – заклятый враг будущего. Он обездвиживает, не позволяет стать собой, душит надежду.
Я считаю, что именно по этой причине ответы, которые я даю, когда меня спрашивают о будущем, обычно пользуются таким успехом в соцсетях. Мне часто задают вопрос: «Док, а вдруг я сделаю неправильный выбор? Как я переживу расставание, если человек, которого я люблю, покинет меня? Что я буду делать, если уйду с постоянной работы, решив начать свой бизнес, а потом забеременею? Что произойдет, если я уеду из страны и буду жить за границей? У меня еще есть время бросить все, чем я занимаюсь, и заняться чем-то еще, что, как мне кажется, сделает меня счастливее? Как можно строить планы, когда мы убиваем планету?»
Конечно же, я не знаю ответов. Никто не знает, даже само будущее.
И все же думаю, кое-что мне известно: будущее существует. Завтра, конечно же, наступит. Я в этом уверена. Это факт, который повторяется на протяжении тысячелетий.
Вы узнаете завтрашний день, потому что это день после настоящего, и он приходит к нам в виде возможности начать с нуля или сделать что-то снова, исправить ситуацию, от чего-то отказаться, измениться, набраться смелости позвонить психотерапевту, чтобы избавиться от навязчивого повторения одного и того же. В виде возможности испытать радость удивления, исправить, если что-то идет не так.
Будущее есть, и это возобновляемый источник. Оно наступит и на следующий день, и в следующий раз, и в следующий час.
Есть множество вещей, которые могут произойти в одно мгновение. Главное – разрешить себе быть людьми, которые позволяют событиям происходить, и проживать их. И вот это, вне зависимости от того, как пойдут события, и есть будущее.
Никто не может отобрать будущее
В беседах с молодыми взрослыми, с которыми мне довелось общаться, мы пока мало рассуждали о будущем. Следовательно, в этом разделе я вряд ли могу опираться на их достоверные голоса. Чем больше я об этом думаю, тем больше понимаю, что сами они поведали об этом мало. И сейчас мне придется говорить самой.
Когда я спрашиваю студентов, чем они планируют заниматься после окончания учебы, они отвечают мне, что не знают, – и я уверена, они говорят искренне. По их словам, они размышляют над этим. Поскольку они пока не приняли решения и все еще раздумывают на эту тему, они – находясь во власти сомнений – откладывают защиту диплома. Многие начинают новый этап жизни (например, приступают к работе), не закончив при этом высшее образование. Создается впечатление, что с будущим настолько трудно столкнуться лицом к лицу, что появляется искушение всегда держать дверь в прошлое открытой, чтобы иметь возможность вернуться.
Молодая будущая коллега, следящая за моей работой, доктор Микела Туччи, прислала свой диплом по специальности «клиническая психология и нейропсихология в жизненном цикле». Она завершила обучение, исследуя эффективность и возможности раннего предоставления психологических услуг в консультационных кабинетах, открытых некоторыми итальянскими университетами и предназначенных специально для молодых взрослых. Ее выборка плюс моя уже могут считаться статистической величиной, поэтому ее результаты не могли не заинтересовать меня.
В библиографических источниках ее диплома я прочитала, что, по мнению Симонетты Адамо[60], запросы о помощи крутятся вокруг следующих вещей: дискомфорта, вызванного родительскими ожиданиями и сравнением с недостижимыми суперидеальными моделями; отделения от родительской семьи (семья – 2 балла); дебюта в мире типичных обязанностей взрослой жизни; неразрешенных конфликтов с родительскими фигурами, которые повторно активируются, стоит в жизни молодого взрослого появиться новой привязанности (семья – уже 3 балла!); стресса, вызываемого любыми физическими недостатками и, наконец, смертью или болезнями в семье (семья – 4 балла; остальные причины, по которым молодые взрослые испытывают затруднения, будучи студентами, – 2 балла).
Этот список меня не удивляет и не перестает вызывать живой интерес. Причин этому как минимум две.
Первая. Как утверждает уважаемая коллега Валентина Толлардо, семьи молодых людей первазивны, они повсюду. Стоит вытянуть руку – и наткнешься на них, они всегда рядом. Еще до того, как молодые люди столкнутся с власть имущими, людьми, принимающими решения или занимающими руководящие посты в рабочей иерархии, – то есть взрослыми, которые всегда стоят на своем, – центральное место в их жизни занимают родители. Это мешает изучению и реализации собственной личности, которая может радикальным образом отличаться от личностей родителей, будучи уникальной и оригинальной.
Второе предположение. В этом списке нет будущего. Мне это кажется любопытным: кризис из-за ненадежности будущего, который приводит к осязаемому страху, что оно исчезнет, конечно, придумала не я. Планировать что-то сегодня на среднесрочную перспективу – авантюра, которой многие бросили заниматься. Мы бредем в тумане, в котором видно не более чем на метр вперед… Я бы сказала, будущее превратилось в проблему, это не подлежит сомнению. Однако будущее не фигурирует среди основных причин обращения за психологической помощью, где вы объясняете, почему ваше развитие застопорилось.
В сознании молодого взрослого призрак будущего есть, но его невозможно вызвать. Это касается и тех, кто работает, а не учится.
Скажу больше: если этой темы касаются, не факт,
