Голова трещала неимоверно, в горле першило, как от острой ангины, шея болела, а температура настроения не поднималась выше отметки ноль градусов. Чувствуя себя вареной морковкой, такой же вялой и невкусной, Рита подумала:

«Если бы сейчас на меня напал маньяк, я бы не сопротивлялась, обмякла и умерла».

От воспоминания о нападении ее бросило в жар и страх одновременно. Подгоняемая праведной мыслью выйти в люди, в общество, в большую компанию и не оставаться наедине с безрадостными мыслями, она панически оглянулась и скинула одеяло, забегала по комнате в поиске одежды. Кофточку, в которой вчера прятала следы от шипов роз, она надевать не стала по сложившимся в обществе предрассудкам. Упаси господи, кто-то подумает, что она не ночевала дома. А остальная летняя одежда, к огромному сожалению, не прикрывала даже плечи, не говоря уже о шее. Но, на счастье, нашелся воздушный шарфик, которым она скрыла следы чужих рук. Тональный крем тоже оказался хорошим маскировочным инструментом, хотя замазывать им царапины не доставляло удовольствия.

Через пятнадцать минут Рита сбежала по лестнице на первый этаж и сбавила шаг только в холле в месте скопления отдыхающих и персонала. Стараясь не выдавать своего нервного состояния, она шла через зал в ресторан, где ее окликнул администратор.

— Маргарита, как вы себя чувствуете? — поинтересовался Григорий Максимович.

— Отлично, — на ходу соврала Рита, прекрасно зная, что ее вид не обманывает.

— У меня для вас посылка, — сообщил он, не заметив проявление вредности.

Рита притормозила, развернулась и прошла к администратору. Хозяин стойки достал бумажный подарочный пакет и поставил его на стол. Рита аккуратно заглянула внутрь, при этом без всякой грации вытянув шею. Внутри оказался сверток из коричневой бумаги и пригласительный билет на «Бал предпринимателей».

— От кого? — спросила она, доставая из пакета сверток.

— Я не знаю. Он стоял на стойке. Пригласительный билет с вашим именем, значит, для вас.

Рита могла бы поспорить, но вялое настроение взяло верх. К сожалению, она догадывалась о содержимом упаковки. Но то, что инкогнито передали именно ей, пугало. Скорей напоминало игру «Угадайка». Угадай, кто тебя ударил по спине.

Рита взяла пакет и развернулась, но не отошла. Подумав, она решительно повернулась. Поставила презент на стойку и спросила:

— Григорий Максимович, вы цените своих сотрудников?

— Конечно, — опешил администратор.

— Работает у вас парнишка Леша. Официант.

— Племянник мой. Что он опять натворил? — в сердцах спросил Григорий Максимович.

— Почему опять? — опешила девушка, почуяв неладное.

— Ну как же? — удивился мужчина, как будто Рита обязана была все знать. — То он сок опрокинул Люсьене на платье. А он, на минуточку, оказался томатным. В химчистке еле справились. Хорошо, хоть пятно вывели. Люсьена за платье без претензий, но косяк на лице, то есть на груди. То он вазу с цветами Виолетты ногой задел. Разбил. Потом цветы из осколков выгребали. А, извините, наша медийная Виолетта обожает скандалы, поэтому крику было. Хотя есть плюс — ведущая уехала домой, удовлетворенная от полученной порции скандала.

— Извините, а где ваза стояла, что он ее ногой задел? — поинтересовалась Рита, пытаясь нарисовать в своей голове картину спортивно-цирковых возможностей Алексея.

— На полу, — разочаровал администратор. — Это напольная ваза. Как ее можно было не заметить? А этот конфуз на празднике. Кажется, за вашим столом все произошло. Он не смог распознать, чего хочет Валерия. А все потому, что нынешняя молодежь не хочет учиться. Только и сидят в телефонах. Я тоже, конечно, в телефоне и компьютере информацию черпаю, но я по работе. А они? Селфи. Соцсети. Посты. Блогеры. Лентяи, и все тут. Тренировался некомпетентностью бесить людей. Леша у нас профессионал, окончил высшую школу раздражителей.

— Именно об этом я и хотела с вами поговорить.

— О школе? — изумился он.

— О раздражителе, — выдохнула она.

— Так что он опять натворил?

— Вот чтоб он опять не натворил, может, перевести его на другую должность?

— В каком смысле?

— В таком, что он не может, и, самое главное, услышьте меня, он не хочет работать с людьми.

— В смысле? — не смог уловить суть просьбы Григорий Максимович.

— Леша очень любит животных. И ухаживать ему приятней за белками и собаками. И двигается он грациозней балерины возле беличьей клетки. А вы не учли его пристрастия и отправили обслуживать гостей. И кстати, я ни разу не видела его с телефоном. Зато с кедровыми орешками видела. Переведите его на должность помощника дяди Коли. А на место Леши возьмите из высшей школы официантов.

— А есть такие?

— Я уверена, вы найдете.

Рита оставила Григория Максимовича в полном замешательстве. Расчеты, которые он производил в голове, отражались эмоциями на лице. Рита могла поклясться, что Григорий Максимович сделал правильные выводы и Лешино хорошее настроение аналогично скажется на настроении гостей.

Уже в ресторане, в ожидании завтрака, Рита раскрыла сверток, в котором оказался блокнот из коричневой кожи.

— Дневник Марии, — прошептала Рита, подтвердив догадки о содержании пакета, посетившие ее еще возле стойки администратора.

Она пролистала его в поисках вложенных листов, закладок или пометок. Не найдя ничего подобного, открыла последнюю исписанную страницу.

«Нет смысла читать с самого начала стотомник жизни Марии, — размышляла Рита, — можно прочитать только последнюю страницу и понять, что ее беспокоило в последний день, какие события происходили».

И прочитала:

«В номере уютно и комфортно, но мы же не будем сидеть здесь. Я и Петя пойдем на “Бал предпринимателей”. Ты же знаешь, дорогой мой, сколько сил и терпения мне понадобилось, чтобы вытянуть Петю на это мероприятие. Но вот мы здесь. Я очень рада. Я очень счастлива. Сегодня вечером все случится. Завтра я обязательно с тобой поделюсь эмоциями. Мой дорогой, я знаю, что они будут прекрасными».

И ничего не поняла.

— Что случится? — сама у себя поинтересовалась Рита. — Убийство Петра Григорьевича?

— Риточка!

Услышала она дрожащий голос Ани и обернулась. Девушка быстро приближалась, не скрывая своего возбуждения. Выглядела она так, как будто это она вчера спрыгнула с балкона, — помято и разваленно, так же неестественно, как эти сравнения для человека. Бывшая скромница неслась на Риту, как болид на автотрассе.

— Риточка, прошу, я устала, — она обошла стол, выдвинула стул и упала на него. — Рита, давайте попросим администратора, чтоб он нас вместе поселил. Я боюсь. Я всю ночь не спала. Я уже устала бояться. Я уже боюсь бояться.

— Ты завтракала? — невозмутимо поинтересовалась Рита.

— Да, — ответила она и продолжила: — У меня будет нервный срыв.

— Кофе хочешь? Составь мне компанию.

— Хорошо, —