Выскользнув из квартиры, она убедилась, что дверь прочно заперта, и побежала по грязному коридору мимо других обшарпанных квартир. В одной вопил младенец и слышались скандалящие голоса, в другой на полную мощность орала музыкальная заставка из «Кто хочет стать миллионером?».

Номер 251, который шел до больницы, ожидался с минуты на минуту, поэтому Фрэнки помчалась по улице и прибежала к остановке почти впритык. Едва она успела выдохнуть, как подъехал знакомый оранжевый автобус. Оплатив проезд, она направилась в хвост, миновав крепко спящего бомжа, одетого как капуста, и старуху, которая что-то бормотала себе под нос. Фрэнки села, мысленно отключилась и стала смотреть на автостраду. Машины со свистом проносились мимо, автобус медленно катил по правой полосе, до больницы оставалось еще двадцать пять минут езды, и при мысли о том, что там, впереди, в голове у нее был полный хаос и кошмар.

Ее родители были нелегальными иммигрантами из Мексики. Отца она никогда не знала, он ушел вскоре после ее рождения, оставив жену с четырьмя детьми в бедном районе Южного Лос-Анджелеса. Мать изо всех сил пыталась свести концы с концами – с утра до вечера работала уборщицей и надолго уходила из дома. Она всеми силами старалась привить детям правильные ценности, но не могла тягаться с двумя пороками, идущими в одной связке, – уличными бандами и мучительной нищетой, которая способствовала пополнению численности банд.

Катастрофа разразилась, когда матери диагностировали агрессивную форму рака молочной железы. Без медицинской страховки и сбережений возможности ее лечения были ограниченны. Мать умерла, когда ей было немногим за сорок, оставив детей на попечении старшей сестры Изабелл. Хотя та изо всех сил старалась быть для них троих сестрой и матерью, но мальчиков уже было не спасти. Младшего убили в поножовщине, а старший в настоящее время отбывал два пожизненных срока в Сан-Квентинской тюрьме.

В семье Фрэнки была мечтательницей и, сколько себя помнила, всегда хотела стать актрисой. Но хотя Страна Свободы сулила богатство тем, кто усердно трудится, успех ускользал от нее. До рождения сына Фрэнки проходила одно «постельное собеседование» за другим, но это окупалось лишь эпизодическими ролями в третьеразрядных картинах. Казалось, перемены наметились, когда она получила небольшую роль со словами в фильме Дэна Джексона. Как водится, она играла проститутку – ее всегда звали на проституток или официанток, – но хотя сцен было мало, она, в короткой кожаной юбке и черном кружевном топе с глубоким вырезом, произвела впечатление. По крайней мере, так ей казалось, но больше предложений не поступало, и Фрэнки пришлось устроиться в бар, чтобы помочь сестре оплачивать счета. А потом как-то вечером к ним в бар заглянул не кто иной, как Дэн Джексон.

– Что-то вы далеко от дома, мистер Джексон, – сказала она, ставя перед ним чистый виски.

– Мы знакомы?

В этом районе его английский акцент звучал неуместно, привлекая внимание подонков, зависавших в баре.

– Вы бы побереглись: тут, не ровен час, кошелек свистнут, так что глядите в оба, – предупредила она.

Но он проигнорировал ее слова и продолжал пить, а она зыркала по сторонам, взглядом предостерегая падальщиков, увидевших в нем легкую добычу.

Фрэнки знала, что привлекает внимание, – у нее были черные волосы и черные глаза, клубнично-красные губы и фигура «песочные часы», но ее интересовали только мужчины, способные стать для нее трамплином из бедности. Она знала, что должна распорядиться божьими дарами с умом – от этого зависел ее единственный шанс на лучшую жизнь.

– Мы знакомы? – пробормотал Дэн.

Он щурился, пытаясь пробиться сквозь алкогольные пары, затуманивавшие его зрение и память.

Она назвала себя и напомнила, что снималась в его картине.

– О да – проститутка номер один. Мне помнится, ты произвела большое впечатление. – Ее задело, что он помнил только роль, а не ее саму, но улыбнулась. – Что ты делаешь в этой помойке?

– Я сама оплачиваю счета. В отличие от актрисулек-блондинок с голубыми глазами, которым богатые папики оплачивают апартаменты в Бель-Эйр, мне не так повезло. В любом случае у меня к вам тот же вопрос. Что вы здесь делаете и не пора ли вам домой к жене – как там ее, Шона Джексон?

– Ах да! – Дэн поднял стакан. – За бесподобную, изумительную и всеми любимую Шону Джексон!

Фрэнки уловила интонации недовольного мужа. В свое время она их наслушалась.

– Моя жена в Ирландии… и я… – Он осушил стакан и сделал знак, чтобы она снова налила виски. – Я предоставлен самому себе, пока она там совершенствует мастерство с Ричардом Гиром!

Он снова залпом осушил стакан и слегка поежился, когда золотая жидкость пошла по пищеводу.

– В любом случае рад встрече – зови меня Дэн.

– Эй, Дэн, может, вам немного притормозить, – сказала она, но еще одну порцию тем не менее налила.

Страдания – это область возможностей. Фрэнки душевно отнеслась к Дэну Джексону: расспросила о жизни, с пониманием поинтересовалась работой и осторожно переключила его внимание с жены на себя. Той ночью она затолкала его в такси и обрадовалась, когда следующим вечером он снова пришел и последующим тоже, ища встречи с ней. Фрэнки знала, что ему льстило ее внимание – черт возьми, мужик был лет на двадцать старше ее, но он ей нравился. Он был добр и, несмотря на то что был явно несчастлив в браке, жену не ругал. Фрэнки, судя по всему, тоже была ему симпатична, так почему бы не поощрить его?

Как-то он выпил даже больше обычного, и, когда вернулся из туалета, Фрэнки заметила у него под носом характерные следы белого порошка.

– Что, Дэн, душа не на месте, да? – спросила она.

Он сказал, что жена задерживается на съемках в Европе. На несколько месяцев. Дэн явно чувствовал себя одиноко, и ей тоже было одиноко. Все парни, с которыми она встречалась, хотели одного – трахнуть ее, а Дэн был человек обходительный. Поэтому она попросила сменщицу ее прикрыть, пообещав потом отработать, и подошла к Дэну.

– Давайте-ка уйдем отсюда, Дэн. Только выпивки и кокаина вам сегодня мало, нужно кое-что еще.

Она отвезла его в приличный мотель в лучшей части города и занялась с ним любовью. И когда он овладел ею, она улыбнулась, уверенная, что Дэн Джексон был ее билетом в светлое будущее.

Автобус остановился возле больницы. Фрэнки поблагодарила водителя, быстро пересекла вестибюль и поднялась на десятый этаж.

Многолетняя опека над младшими детьми подкосила Изабелл, и по жестокой иронии судьбы у нее развилась та же форма рака, которая погубила их мать. Но благодаря Фрэнки ее лечили