Шона расплакалась. Она в свою очередь поклялась всегда быть рядом, какие бы испытания ни уготовила им жизнь. Букет, который она бросила, Рокси ловить не стала – его поймала Мэл. Затем они отправились в бар «У Бэзила», где танцевали под звездами под музыку калипсо.

Прощаясь с гостями, Шона стиснула подругу в объятиях.

– Ты такая красивая и счастливая, – сказала Рокси.

В черном до пола платье с блестками она смотрелась абсолютной противоположностью Шоны.

– Так и есть… А ты?

– Джейкоб – именно тот, кто мне нужен в данный момент. Он отличный любовник и не притворяется, что любит меня.

– Мы проделали такой путь! Трудно поверить, что всего несколько лет назад…

– Молчи! Сегодня не лучший день для подобных воспоминаний.

– Ты права, но я никогда не забуду, даже сегодня.

– Знаю, но теперь ты счастлива, и это главное.

Она жестом изобразила, как поднимает бокал:

– За начало новой главы. И за грядущую жизнь!

Глава шестнадцатая

Первые шаги на пути к славе Шона сделала еще до того, как вышла замуж за Дэна, но, как только его кольцо оказалось у нее на пальце, казалось, перед ней волшебным образом распахнулись все двери. Ей не хотелось думать, что это произошло из-за Дэна, и он старательно убеждал ее, что это не так, но она была полна решимости добиваться всего своими силами.

Она выбирала только проекты, способствующие ее профессиональному росту и общению с людьми, которыми восхищалась. Она избегала блокбастеров, хотя предложения сыпались как из рога изобилия, и ее агент Айзек Орвиц, которого рекомендовал Дэн, поддерживал ее решения. Айзек был человеком старой закалки, его услуги стоили дорого, но клиентов он защищал отчаянно, выбивал отличные условия и к Шоне относился как к дочери.

От него первого Шона узнала о фильме «Только самые смелые», который находился на начальном этапе проектирования. На главную роль уже взяли Джессику Лэнг, но второстепенная, роль жены парализованного ветерана Вьетнама, которому по возвращении домой предстоял долгий путь к выздоровлению, тоже представляла интерес.

– Она не самый приятный персонаж, – объяснял Айзек, – и не в состоянии справиться с тем, что с ним произошло. В итоге она бросает его, но ты сможешь сыграть ее так, что у нее есть сердце.

Прочитав сценарий, Дэн пришел к тому же выводу, что и Айзек, и очень советовал ей взяться за эту работу.

Режиссер имел четкое представление о том, кто ему видится в этой роли, – и это была не Шона. Он хотел Мэри Элизабет Мастрантонио, и Шона понимала, что сможет склонить его в свою сторону, только сделав что-то экстраординарное. Благодаря тому, что ее бывший босс Терри Салливан потянул за нужные ниточки, а Мэл преобразила до неузнаваемости, Шона стала новой официанткой в любимом баре режиссера и несколько вечеров кряду подавала напитки инкогнито, чтобы свести с ним знакомство. Она придумала слезливую историю, что бывший муж, недавно вышедший из тюрьмы, якобы угрожает ее убить и ей нужна тысяча долларов, чтобы уехать из города. Шона была настолько убедительна, что он дал ей деньги наличными и предложил сам отвезти в безопасное место.

Шона вернула деньги через курьера, приложив свою фотографию с автографом и записку, которая гласила: «Надеюсь, я вас убедила?»

И получила роль. И когда история с розыгрышем выплыла наружу, это лишь укрепило ее репутацию как актрисы, готовой пойти на риск ради заветной цели.

Съемки были изнурительными, сцены переснимали месяцами, страсти кипели нешуточные. Она заново открывала в себе эмоции, которых давно не испытывала, и, когда снималась сцена, в которой она уходила от своего экранного мужа, а он кричал, чтобы не бросала его, Шона чуть не отдала концы. Режиссеру пришлось дать ей выходной, чтобы пришла в чувство.

Когда съемки завершились, Шона чувствовала опустошение и вместе с тем душевный подъем. Она раскрылась эмоционально и сыграла свою героиню так, как сама от себя не ожидала, – впервые в жизни она ощущала себя настолько живой.

В следующем году фильм получил номинации практически во всех основных категориях «Золотого глобуса» и «Оскара». Шона и Дэн впервые вместе присутствовали на церемониях вручения наград, и Дэн советовал ей получать удовольствие от происходящего.

– Вот это и есть Голливуд, детка, – сказал он уголком рта с фальшивым американским акцентом, когда они стояли на красной дорожке «Золотого глобуса».

Шона, верная своему обещанию, была в платье, сшитом Рокси. Оно было сине-голубое, сидело точно по фигуре и смотрелось не настолько броско, чтобы затмевать других актрис, номинированных в той же категории, но вместе с тем элегантно, с тонким намеком на стиль Грейс Келли. Шона то и дело щипала себя, не в силах поверить, что она была номинирована. Фильм был по достоинству оценен во всем мире, а ее исполнение роли изломанной, обиженной на жизнь и в то же время несчастной жены привлекло к ней общее внимание.

Весь вечер вспыхивали фотоаппараты, звучали интервью, а потом вдруг Ширли Маклейн стала зачитывать имена номинантов. Шона была уверена, что не выиграет, и сохраняла на лице улыбку, опасаясь, как бы ее расстроенный взгляд не попал в объектив камер. И все же, услышав себя в числе номинантов, она почувствовала внутреннюю тоску – она мечтала получить заветную награду, но не смела на это надеяться.

Ширли Маклейн медленно открыла конверт – казалось, время на секунду остановилось – и радостно взвизгнула:

– Премия в категории «Лучшая актриса второго плана» достается другой рыжуле – Шоне Джексон!

Глаза Дэна сияли любовью и гордостью, когда Шона встала с места. Она держалась со скромным достоинством, поблагодарила режиссера и съемочную группу и посвятила награду раненым ветеранам и членам их семей, которым война принесла столько страданий. Благодарственную речь она отрепетировала заранее, на этом настоял Дэн, хотя Шона была убеждена в том, что шансов на победу у нее нет. И теперь она была признательна ему за настойчивость.

Но когда она позировала для фотографий и отвечала на вопросы журналистов, прижимая к груди «Золотой глобус», она поняла, что единственным человеком, которого она забыла поблагодарить, был Дэн.

Глава семнадцатая

Канны, 2000 г.

Обычно Дэну Джексону нравилось бывать на Каннском кинофестивале. Здесь не было одержимости Голливудом, европейская направленность предполагала встречи с режиссерами-единомышленниками и беседы с вдумчивыми интервьюерами о любви к кино. Тем не менее график был сумасшедший, только сегодня у него брали интервью Джонатон Росс, «Развлечения сегодня вечером», BBC и голландская съемочная группа. За обедом он обсуждал с Сэмом Мендесом финансирование нового проекта, а вечером