— Ну ладно, пусть будут палицы, — неохотно согласился я. Скрещивание копий производило бы куда более сильное впечатление, но если они не смогут ими драться, то придётся немного ограничить полёт фантазии.

— Дальше идём, — продолжала она. — Глаза. Это у нас будет четвёртый пункт — ты записываешь?

— Всё записываю, Тамила, — подтвердил я. — Говори.

— Они будут провожать взглядом всех проходящих мимо них, а глаза будут светиться красным. Но если хочешь, можно и жёлтым сделать.

— Красным нормально будет, — отозвался я. — А лучи из глаз будут?

— Какие ещё лучи? — не поняла она.

— Лучи смерти какие-нибудь. Чтобы они ими в злодеев стреляли. Как твои зверюшки в саду.

— Откуда ты такую чушь взял? — поразилась Тамила. — Какие ещё лучи смерти? Мои звери в саду просто светят на нежелательного гостя и начинают громко мяукать и гавкать.

— И что — никого даже не рвут в клочья?

— Что за глупости? — она закатила глаза. — Я их сделала, чтобы дети в сад не лазили, а то они повадились яблоки воровать. Они же не столько украдут, сколько попортят, да ещё и ветки переломают. И что — за это их рвать в клочья?

— Нет, детей рвать в клочья не надо, — разочарованно сказал я. Похоже, с идеей боевых лазеров придётся расстаться.

— Какой-то ты слишком кровожадный, по-моему, — осуждающе покачала головой она. — Дальше идём, последний пункт остался: кого и как твои крокодилы будут пропускать?

— Нам будет нужен некий комплект пропусков, чтобы служащий с таким пропуском сопровождал клиента. Не знаю только, в каком виде — наверное, какая-нибудь небольшая штучка, чтобы в руке нести. Показали крокодилам и прошли дальше, а если без неё попытались пройти, то получили дубиной по голове. Как-то так. Только надо, чтобы работало со стопроцентной надёжностью. А то если показал и всё равно получил дубиной, то это создаст нездоровый информационный повод.

— Слишком по-умному говоришь, — нахмурилась Тамила.

— Привычка, — объяснил я. — Приходится много в официальных учреждениях бывать, а там, если по-простому скажешь, то могут и не понять.

Тамила хмыкнула и сменила тему:

— Жена твоя говорила, что ты сильнее её.

— Ты опять насчёт подраться, что ли? — поморщился я. — Нет, я драться не люблю. Дерись с Леной, она только рада будет новому противнику.

— Ну а вообще, — настаивала она. — В самом деле сильнее?

— Да сложно сказать — мы же никогда всерьёз не дрались, и никогда не будем. Я немного посильнее физически, зато она чуть быстрее. Кто из нас победил бы в реальном бою — это гипотетический вопрос, на который мы никогда не узнаем ответа. А у меня к тебе тоже вопрос есть: вот ты Лене сказала, что частично не принадлежишь этому миру — что ты имела в виду?

Когда Ленка мне это пересказала, я сначала просто не поверил, а потом подумал — а не земляки ли мы, случаем? Но как следует обдумав вопрос, решил, что наверняка нет. Хотя бы по той причине, что я этому миру всё-таки принадлежу, и здешняя магия на меня, соответственно, вполне действует. А что душа не отсюда, так это на материальную принадлежность никак не влияет.

— Мы с тобой пока не такие большие друзья, чтобы тебе душу изливать, — с долей ехидства ответила Лапа. — И почему тебя это вообще интересует?

— Во-первых, меня такие вещи всегда интересуют. Это Лена наверняка уже из головы выбросила, что ты там ей про миры говорила, а для меня это важное знание. А во-вторых, есть и конкретная причина — нас на практику на Север посылают, и преподы нам про те места какие-то ужасы рассказывают. Они вообще-то очень любят студентов запугивать, но просто так врать не станут, иначе им потом никакого доверия не будет. Так что наверняка в тех местах и в самом деле что-то неприятное есть, и наверняка ты об этом что-то знаешь.

— Что-то знаю, — согласилась Лапа, насмешливо на меня глядя. — Но ты ведь не про полночь спросил, а про меня.

— Мне кажется, какая-то связь с Севером у тебя наверняка есть, — возразил я. — Но ладно, раз доверия у нас с тобой недостаточно, чтобы личные вопросы задавать, задам неличный. Почему звери на Севере такие необычные?

— А сам-то как считаешь?

— Мне-то откуда знать? — вопрос меня удивил. — Я там не был и зверей этих в глаза не видел. Может быть, мутация какая-нибудь?

— Опять непонятными словами бросаешься? — нахмурилась она.

— Тамила, кончай изображать из себя неграмотную крестьянку, — устало сказал я. — Видно же, что ты просто прикидываешься. Не удивлюсь, если выяснится, что ты университет закончила.

Она отвела взгляд.

— Что, в самом деле закончила? — поразился я. — А зачем тогда малограмотной притворяешься?

— Я училась на факультете личностной и общественной психологии, — неохотно ответила она. — Мы там никаких мутаций не проходили.

Может, и в самом деле не знает. Это в том мире каждый разбирается, чем кюри отличается от рентгена, и где сейчас хорошая скидка на счётчики Гейгера, а здесь «мутация» — это термин для специалистов.

— Это на самом деле просто, Тамила — эволюция живых существ как раз на мутациях и основана. Вот представь для примера, что некое племя людей вдруг поселилось в краю, где сплошные землетрясения. Враги их туда вытеснили, или ещё что. Всё вокруг трясётся, на ногах устоять не получается, ходить им приходится на четвереньках, а это крайне неудобно, и от этого страдает производительность труда. И вдруг у кого-то из них случайным образом изменились гены — ну там, под воздействием космических лучей, или просто от жизни такой. В результате родился ребёнок с тремя ногами, и оказалось, что он как раз к местным условиям замечательно приспособлен. В обычном племени его бы просто на всякий случай принесли в жертву богам, а здесь все на карачках ползают, и им в целом не до того. Так что он спокойно вырос, от него пошли такие же детки, и вот прошли годы, и мы имеем целое племя трёхногих людей.