что лучшего секса у меня в жизни не было. Я на грани оргазма. Он подкатывает жаркими волнами, душит, топит и, наконец, на очередном жестком толчке накрывает с головой и выбивает душу из тела, что содрогается в сладчайших судорогах в сильных руках Эйне.

Не дав мне даже мгновения, чтобы прийти в себя, Филипп усиливает и без того бешеный напор, и уже через несколько секунд я чувствую, как мои бедра и ягодицы покрываются его горячей спермой.

Затихнув за моей спиной, он не шевелится. Чувствую, как касается меня с каждым шумным вдохом грудью, как дыхание путается в моих волосах. И уже начинаю ощущать всю тяжесть наступающих последствий.

– Пздц… – еле слышное, и уже в следующее мгновение меня обдает холодом.

Отойдя от меня на шаг, он разводит руки в стороны, смотрит на свой все еще стоящий, блестящий от смазки, член. Потом на меня и мои, помеченные им, ягодицы.

Выглядит искренне шокированным. Наверное, я тоже, потому что когда мы встречаемся взглядами, Эйне болезненно морщится и запускает пальцы в волосы.

– Пздц!

Его глухое рычание пробуждает меня от транса. Крутанувшись на месте, я подцепляю пальцами свои, запутавшиеся в щиколотках, трусы, тяну их по ногам вверх.

– Я здорова, – проговариваю быстро, – сдавала анализы, когда сюда устраивалась. После этого контактов не было.

– Подожди, – голос тяжелый, угрюмый, – я тебе салфетку дам.

На ходу укладывая член в трусы и застегивая ширинку, он обходит стол и вынимает из ящика хлопчатобумажный мужской платок. Возвращается и, развернув меня к себе спиной, вытирает свою сперму.

Дальше я сама. Надеваю стринги, торопливо поправляю резинки чулок и опускаю подол юбки. Затем принимаю из его рук бюстгальтер, застегиваю и надеваю блузку.

Меня колотит от пережитого и от осознания произошедшего. Никогда нам этого не прощу!..

– Иди, собирайся, – проговаривает ровно, – я тебя отвезу.

– Я сама.

Застегиваю предпоследнюю пуговицу, берусь за последнюю и вдруг чувствую, как мое лицо обхватывают жесткие пальцы и задирают мою голову кверху.

В темном взгляде мрачная обреченность и злость. Скользнув по лицу, он останавливается на моих губах, а потом поднимается к глазам.

– Жду на парковке.

– Ладно.

Отпускает и молча наблюдает, как я выхожу из кабинета. Иду по коридору, пошатываясь, пьяная и оглушенная. В носу свербит от подступающих слез, в груди холодеет от страха.

Он уберет меня из своей жизни. До сегодняшнего вечера я была его постыдным прошлым, сейчас – я его позорное настоящее, от которого проще избавиться, чем пачкать им свою идеальную жизнь.

Зал пуст, пока мы трахались, разошлись последние посетители и теперь две уборщицы наводят здесь порядок. Вежливо кивнув им, направляюсь в хозблок и захожу в гардеробную.

Там никого, нет необходимости с кем-то общаться и обсуждать, как прошла смена. Быстро переодевшись, накидываю куртку, шапку и, прижав рюкзак к груди, как преступница, юркаю к выходу.

Мозг атакует мысль, что я здесь в последний раз.

Сглотнув плотный ком, выхожу на улицу и сразу шагаю к ожидающему меня черному седану. Фил, сидя за рулем, смотрит в экран своего телефона и отвлекается от него, только когда я опускаюсь рядом с ним.

– Положи сумку на заднее сидение, – говорит он, выезжая на проезжую часть.

– Зачем?

– Чтобы смогла пристегнуться.

Поджав от обиды губы, опускаю рюкзак в ноги и пристегиваюсь.

– Синяки откуда? – произносит он вдруг.

– Тебе зачем эта информация?

– Нужна, если спрашиваю.

– Зачем нужна?..

Знаю, что провоцирую и злю, но отчаянно хватаюсь за призрачную возможность противостоять ему.

Несколько минут он молчит, душит меня своей энергетикой и, остановившись на очередном светофоре, поворачивает ко мне голову.

– Сколько раз мне тебя еще трахнуть, чтобы ты научилась прямо отвечать на мои вопросы?

Глава 35

– Это Бурковский? Что он от тебя хотел?..

– Поговорить.

– За руки хватал? Он пьяный был?.. – уточняет сразу.

– Нет. Трезвый.

Сощурив глаза, он смотрит в лобовое стекло, рука, лежащая на руле, слегка сжимается.

– О чем поговорить?

Сдержанно выдохнув, незаметно облизываю губы языком. Эйне сотни раз задавал подобные вопросы, и каждый раз я боролась с соблазном на них честно ответить. Останавливали страх и непонимание мотивов его любопытства.

Сейчас все изменилось.

Или нет – не изменилось, но смысла скрывать что-то, изображать из себя сильную и независимую, больше не осталось.

– Все о том же, – проговариваю тихо, – чтобы вернулась.

– А ты?

– Не хочу.

– Почему?

Слишком долго перечислять, почему я не хочу возвращаться. Я устала играть в одни ворота, устала жить в иллюзии, устала обманывать себя. И я его больше не люблю.

Может, и не любила никогда, потому что слишком не похоже на то, что я чувствовала к Тёме на то, что чувствую к Филиппу.

Опустив глаза, молчу. Эйне тяжело вздыхает.

– Что с твоим наследством? Ты говорила с ним на эту тему?

– Говорила.

– И?..

– Пока ничего не решилось, но вчера, – указываю взглядом на свои руки, – он сказал, что готов переписать на меня долю взамен на какие-то условия.

Фил усмехается, вынимает из кармана звонящий телефон и, коротко глянув на экран, отключает звук и убирает обратно.

– Что за условия? Как думаешь?..

– Очевидно, хочет, чтобы вернулась, – бросаю взгляд на его профиль, – и в бар, и к нему.

– А ты?.. Долго собираешься ему кровь сворачивать?

Сказанные с насмешкой слова отдают в груди болезненным уколом. Горло моментально перетягивает спазмом.

– Помучаю еще немного и вернусь, – включаю легкомысленную дурочку, – или с другом твоим замучу. С Димой. Он приходил сегодня, телефон мой взял.

Это правда. Друг Филиппа уже трижды приходил за тем, чтобы взять мой номер и просто «поболтать».

Он не отвечает, и на долгих десять минут в салоне повисает тишина.

Я молча давлюсь обидой, Филипп злится.

– Прости, – проговаривает, наконец.

– Забили, – отбиваю тут же.

– Почему ты ушла от него?

– Почему тебя это так интересует?

– Волнует этот вопрос, – хмыкает, пожимая плечом, – спать спокойно не могу.

– У Тёмы спрашивал?

– Спрашивал.

– И что он сказал?

– Что бы он ни сказал, я хочу услышать твою версию.

Немного поменяв положение, расстегиваю молнию куртки до середины, нервно растираю шею.

– Ты будешь смеяться, если узнаешь, – хмыкаю весело.

Чувствую по сгустившейся атмосфере, как он напрягается. Опустив подбородок вниз, смотрит вперед исподлобья.

– Давай, посмеемся вместе.

– Давай… Артем привел Никиту в нашу спальню, когда я спала.

Звенящая тишина. И время словно останавливается. Я слышу его дыхание и внезапно слепну, когда светофор перед нами загорается красным.

– Зачем?

Прочищаю горло и застегиваю молнию под подбородок.

– Догадайся.

Эйне молчит почти до самого моего