По одной из версий, этот фрагмент возник во время борьбы между фарисеями и саддукеями в I в. до Р. Х.

В то время сына известного фарисея Симеона Бен Шетаха ложно обвинили в тяжком преступлении и приговорили к смертной казни. По дороге на место казни свидетели отказались от своих показаний, и Симеон Бен Шетах добивался возобновления дела, но его сын возразил, что, согласно закону, свидетелю нельзя верить, когда он отказывается от своего прежнего показания. Это событие, возможно, стало причиной того, что Симеон издал предупреждение о тщательном допросе свидетелей (Пиркей авот. I. 9). Фарисеи и саддукеи расходились во мнениях относительно наказания лжесвидетелей, когда речь шла о смертном приговоре. Фарисеи настаивали на более строгом допросе свидетелей и более суровом наказании, если их показания были признаны ложными. Партия саддукеев заняла более умеренную позицию. Таким образом, в истории Сусанны излагаются взгляды фарисеев. Если согласиться с этим мнением, то этот текст был написан в Палестине.

Возможно, первая часть рассказа – это мидраш о судьбе двух лжепророков, Ахава и Седекии, которые соблазнили некоторых женщин, убедив их, что одна из них станет матерью Мессии. Эта рассказ берет свое начало, вероятно, в Иер 29:21–23, где говорится, что Господь жестоко накажет Ахава и Седекию за то, что они «они делали гнусное в Израиле: прелюбодействовали с женами ближних своих».

По критической версии, история Сусанны была составлена еще в персидский период (539–333 до Р. Х.). Однако эта история была не о Данииле. Первоначально это была светская, и даже не еврейская, история с традиционными фольклорными мотивами о «мудром ребенке», который более проницателен, чем его старшие товарищи. Затем она была дополнена религиозными нравоучениями и адаптирована для еврейских читателей. Затем в нее добавили имя пророка, и она вошла в его книгу около 100 г. до Р. Х.

2.5.2.4. Язык оригинала. Долгое время считали, что исходным языком был греческий. Это мнение основывалось, во-первых, на отсутствии еврейского оригинала. Во-вторых – из-за каламбуров, связанных с названиями двух деревьев в стихах 54–55 и 58–59, которые имеют смысл только на греческом языке.

Однако в последнее время историю Сусанны все чаще стали считать переводом с еврейского или, возможно, арамейского, хотя этому нет никаких рукописных свидетельств. Греческие тексты можно обратно перевести на еврейский. Также встречаются гебраизмы[193]. Парономазию можно объяснить и работой переводчика, который подбирал подходящие эквиваленты. Более того, были сделаны реконструкции возможного арамейского оригинала слов Даниила, которые содержат аллитерацию.

2.5.2.5. История текста и толкования. Текст в Септуагинте почти такой же, как и в переводе Феодотиона, хотя и несколько отличается в деталях. Стихи 1–4, по-видимому, были добавлены Феодотионом для ясности, так как в седьмом стихе Септуагинты о Сусанне говорится: «видят женщину прекрасной наружности, называемую Сусанной, женой одного из израильтян». Поэтому первоначальный текст начинался с пятого стиха, хотя и в несколько иной форме. В Септуагинте нет стихов 15–18 о двух прячущихся старцах, которые наблюдают за купающейся Сусанной. В Септуагинте не говорится об угрозах старцев опорочить Сусанну (ст. 20 и далее). Это делает рассказ Септуагинты неясным, и поэтому предполагают, что части его выпали по ошибке. В Септуагинте все случилась утром (ст. 12), а у Феодотиона – в середине дня (ст. 7). Также в Септуагинте не упоминается о крике Сусанны и старцев (ст. 24). Суд происходил, согласно Феодотиону, в доме, а по Септуагинте – в синагоге (ст. 28). В Септуагинте (ст. 30) говорится, что число родственников Сусанны, слуг и служанок, присутствовавших на суде, составляло 500 человек, Феодотион об этом умалчивает. В Септуагинте (ст. 35) Сусанна молится Богу до осуждения, а у Феодотиона (стт. 42–44) – после. Согласно Септуагинте, молодой человек, которого старейшины «увидели» вместе с Сусанной, скрылся незамеченным, потому что он был в маске. Феодотион говорит, что он убежал, потому что старейшины не смогли его удержать (ст. 39). Септуагинта умалчивает о двух служанках, которые, согласно Феодотиону (ст. 36), были с Сусанной в парке. Феодотион не говорит об ангеле, который, согласно Септуагинте, передал Даниилу мудрость от Бога (но срав. ст. 50). У него это делает Святой Дух. Септуагинта опускает слова народа, обращенные к Даниилу: «что значит это слово, которое ты сказал?» (ст. 47). Согласно Феодотиону (ст. 50), народ умолял Даниила стать судьей, о чем в Септуагинте не сказано. Согласно Септуагинте, старейшинам было задано два вопроса: «Под каким деревом? В какой части парка?», но согласно Феодотиону – только один: «Под каким деревом?» В Септуагинте говорится, что два старца были сброшены в пропасть; согласно Феодотиону, они были убиты (ст. 62). В последних двух стихах (ст. 63) Септуагинта объясняет мораль этой истории, но Феодотион завершает всё описанием радости родственников Сусанны и величия Даниила[194].

Несмотря на то, что текст LXX признается более древним, при определении отношений между переводами мнения расходятся. Текст Феодотиона считают или редакцией Септуагинты, или отдельным переводом семитского текста. Если перевод Семидесяти и Феодотиона – это два разных перевода, возникает вопрос о том, были ли они сделаны с одного текста, или двух разных. Наиболее вероятно, что греческие переводы были сделаны с похожих, но все же отличающихся семитских текстов, причем перевод Феодотиона делался с учетом уже известного текста Семидесяти[195].

Текст Септуагинты сохранился только в папирусе 967 (III в.) и кодексе Chisianus 88 (от IX до XI в.), а также в Vetus Latina и сирийском переводе.

Первым, кто заговорил о неканоничности истории Сусанны, был Секст Юлий Африкан. В Письме к Оригену он приводит аргументы, что история была поздней вставкой, «фантазией на тему приключений Даниила». Во-первых, Даниил, как он описывается в книге, видит сны или видения, или ему являются ангелы, но никогда он не пророчествовал под вдохновением от Бога, как остальные пророки. Здесь же он говорит по пророческому вдохновению, что суд над Сусанной неправеден. Во-вторых, это упомянутое греческое созвучие, которого нет в еврейском языке. Отсюда следует, что история сразу была написана на греческом языке, однако все канонические ветхозаветные книги были созданы на еврейском. В-третьих, в Вавилонском плену евреи не обладали самоуправлением, не выносили смертные приговоры, а у простых людей не могло быть собственного дома и сада. Кроме того, никто из пророков не приводит цитат из других пророков, потому что они сами были богодухновенными авторитетами. Но Даниил, защищая Сусанну, ссылается на чьи-то слова: «Невинного и правого не умерщвляй».