департаментов и даже менеджеры высшего звена действовали в соответствии с мандатом, требовавшим от них создания и поддержки этакой культуры напряжения и конфликта среди низшего персонала компании. Была ли подобная практика продиктована какой-то тенденцией в методах управления, или в «Блейн Менеджмент» все просто любили крутить друг другу нервы, – оставалось лишь гадать.

Но была и другая, более значимая причина напряженного возбуждения, в котором мы трудились, – ведь, в конце концов, любая рабочая среда рано или поздно становится для обитающих в ней напряженной. Причина эта – в следующем: город, где располагался офис компании «Блейн» (куда компания, по факту, недавно переехала) был прозван «Городом Молоха», и неспроста. На его улицах было ничуть не менее тревожно, чем в нашей конторе, и за пределами здания все та же мгла застилала глаза граждан.

Чаще всего Город Молоха окутывала желтоватая дымка. Этот особый туман обычно был настолько плотным, что уличные фонари в центральной части города и в обширных спальных районах работали как днем, так и ночью. Более того, имелась прямая корреляция между убийствами, имевшими место в городе, и плотностью желтоватого тумана, текущего по улицам. Несмотря на то, что никто открыто не признавал эту связь, она поддавалась, по факту, проверке: чем гуще желтая дымка – тем о большем количестве убийств сообщали местные сводки. Очень простая, если подумать, зависимость.

Фактическое количество убийств наиболее точно называлось только в бульварной газете под названием «Метро Геральд», процветавшей на сенсационных историях и всякой «шокирующей статистике». Другие газеты, создававшие себе более достойный имидж, оказались гораздо менее достоверны как в отношении деталей убийств, происходивших по всему городу, так и касательно фактического их числа. Эти «солидные» издания также не смогли указать на какую-либо взаимосвязь между пеленой желтоватого тумана и частотой убийств в городе. Не смогли это сделать и в «Метро Геральд», впрочем. Но за реальным положением дел все еще было легче следить на их страницах, чем у «серьезных» изданий-конкурентов, не говоря уже о радио и телевидении, представлявших свои версии событий человеческим голосом либо человеческой головой в сопровождении человеческого голоса (что придает этим средствам массовой информации гораздо большую непосредственность и реальность, чем их печатным аналогам). Сдается мне, никто просто не смог бы терпеть такой обильный поток убийств, озвученный вслух, и в конечном счете радио и ТВ попали бы под народную опалу. Другое дело – излагать кошмарную правду текстом; текст можно и не читать, а даже прочтя – принять или не принять близко к сердцу. Весь успех «Метро Геральд» зиждился как раз на тех людях, что жаждали именно прочесть и принять на веру самую странную, мрачную и скандальную правду о мире; тем не менее, даже эта газетенка в какой-то момент провела вынужденную черту, занижая для своей аудитории цифры и не вскрывая истинную подоплеку всех кровавых дел, творящихся в городе, куда переехала компания Блейна, – и который когда-то был известен как Город Молоха.

Конечно, ко времени переезда название было уже не в ходу – изощренная кампания по связям с общественностью, специально разработанная для привлечения коммерческих структур (вроде тех же «Блейн Менеджмент») заглушила пару-тройку особо громких волн сарафанного радио. Так территория, ранее известная как «Город Молоха», получила новое неофициальное гражданское имя – «Город Золота». Как любой мог заметить, конкретного обоснования для нового «лица» города так и не было выдвинуто – эпитет «золотой» всем презентовали как данность, новую идентичность, настырным образом пропагандируемую на радио, телевидении и в газетной рекламе, не говоря уже о билбордах и путеводителях. Всем усиленно пытались внушить, что «золотистость» – наряду со всеми сопутствующими золоту ассоциациями – всегда была жизненно важным элементом имиджа города. Конечно, погодный феномен желтоватой дымки упомянут в этом контексте не был (хотя вписался бы в него – лучше некуда; этот признак местности выступал поистине отличительным). Что по радио, что в газетах, на рекламных щитах и глянцевых страницах брошюрок, рассылаемых почтой по всему миру, – везде город изображался как место с чистым небом над головой и аккуратными урбанизированными проспектами вместо приходящих в упадок полусельских спальных районов, где желтый туман клубился так плотно, что лишь на несколько ярдов в любом направлении получалось хоть что-то разглядеть… ну, оно и к лучшему.

Я точно знал, что была заключена сделка между местными арендодателями и такими компаниями, как «Блейн Менеджмент», не особо хотевшими перебрасывать свои офисы в Город Молоха (а вот Город Золота им вполне подходил). С другой стороны, именно Молох и вездесущий туман привлекали основателя и президента компании Ю. Дж. Блейна – и, как я хорошо знал, вполне соответствовали целям его коммерческой организации.

Вскоре после того как компания переехала, всем сотрудникам был разослан прямо из офиса основателей меморандум. К слову, старика никто из нас, за исключением пары-тройки членов высшего руководства, никогда в лицо не видел – и прежде мы ни разу не получали от него прямых обращений любого рода… по крайней мере, за все время моей работы не было такого. Меморандум скупо и просто объявлял о неизбежности перестройки в масштабах всей компании, хотя никаких дат, деталей и обоснований этого решительного шага Блейн не привел. За несколько месяцев после объявления о реструктуризации все руководители различных отделов компании Блейна, а с ними несколько членов высшего руководства, были убиты.

Возможно, стоит остановиться чуть подробнее на убийствах, мною упомянутых, – действительно необычных даже для Города Молоха и произошедших в те дни, когда из-за тумана на золотых улицах видимость практически совсем исчезла. Обстоятельство мог бы подтвердить любой, кто проявлял хоть малейший интерес к этому вопросу, даже если бы ни одна из местных газет (не говоря уже о репортажах по радио и телевидению) никогда не указывала на эту связь. Тем не менее это было довольно заметно – если только найти время выглянуть в окно в определенные дни, когда улицы были особенно туманны и желты, как глаза умирающего от гепатита. Время от времени я выглядывал из-за пластикового экрана, ограждавшего мой стол, и смотрел на улицы, затянутые густой дымкой, думая про себя: «Сегодня будет убит еще один из них». И точно, еще до конца дня или поздно ночью труп очередного руководителя, мелкой или даже вполне себе крупной сошки, обнаруживался где-нибудь на улицах Города Золота.

Чаще всего убийства совершались, когда жертвы выходили из своих автомобилей, припаркованных на стоянке у здания компании, утром, перед работой, или же когда шли на стоянку после окончания рабочего дня. Впрочем, имелись и такие, кого умертвили прямо в салоне машины.