– И она приняла его предложение?

– Она приехала рано утром следующего дня, спустя день как пришла к нам. Она даже усердно работала.

– И что потом?

Мэдди Тирни печально вздохнула.

– Она просто исчезла. Не появилась ни на следующий день, ни позже.

– И вы восприняли это как знак, что ей не хотелось менять свою жизнь?

– Честно говоря, я не знала, что и думать. Казалось, она так твердо решила следовать по пути добродетели. Для меня, преподобного и миссис Рулиффсон было разочарованием узнать, что она ушла. Она нам всем так нравилась.

– Она не дала вам адреса?

– Мы никогда об этом не просим. Мы уважаем частную жизнь людей.

– У нее были враги, о которых вы могли знать?

– Честно говоря, не знаю.

– Она упоминала, что кого-то боится? – спросил Фредди.

Мэдди помотала головой.

– На самом деле она нечасто делилась личной информацией.

– Вы когда-нибудь замечали, чтобы кто-нибудь околачивался поблизости, может быть, слонялся без дела по улице, кто выглядел бы опасным? – спросила Элизабет.

Мэдди улыбнулась.

– Прошу прощения, мисс, но наша миссионерская организация находится на Бауэри. Я вижу таких людей каждый день.

– Может, она знала кого-нибудь из них?

– Нет, мисс. В основном она держалась особняком.

– Большое вам спасибо, что пришли, – сказала Элизабет, вставая. – Если нам понадобится поговорить с вами еще…

– Почти каждый день меня можно найти в Бауэри.

– Еще раз спасибо, – сказала Элизабет, пожимая ей руку. Мисс Тирни застенчиво кивнула и выскользнула из комнаты, поспешив по коридору, избегая зрительного контакта с людьми, все еще ожидающими своей очереди.

В конце концов мисс Тирни оказалась единственной многообещающей зацепкой, и вскоре Элизабет отправилась за Кеннетом Фергюсоном в кабинет репортеров. Она нашла его в коридоре снаружи, разговаривающим с Карлом Шустером. Когда двое мужчин увидели Элизабет, они прервали свой разговор. Фергюсон, улыбаясь, направился к ней, и Элизабет почувствовала прилив гордости при мысли, что уважаемый криминальный редактор «Геральд» счел ее достойной.

Ее счастье длилось недолго. За Фергюсоном из-за угла с обычной ухмылкой на лице выглянул Саймон Снид. Сердце Элизабет подскочило к горлу при виде него, в глазах потемнело, и она почувствовала, как у нее подкашиваются ноги. Последнее, что она помнила, был рев в ушах, прежде чем ее накрыла темнота.

Глава 22

– Воды… принесите ей воды!

Она услышала мужской голос, настойчивый, но очень далекий. Он был знаком ей… и принадлежал взрослому мужчине, тому, кого она любила и кому доверяла… ее отец? Элизабет распахнула глаза и увидела встревоженное лицо Карла Шустера, смотрящего на нее сверху вниз. Его голубые глаза были широко раскрыты от тревоги, на широком лбу выступили капли пота. Она попыталась заговорить, но это потребовало слишком больших усилий. Он погладил ее по щеке, что раздражало, и она подняла руку, чтобы заставить его остановиться, но он схватил ее и сжал. Были ли слезы в его глазах?

Она услышала звук шагов в коридоре.

– Вот, держите, сэр! – появился Фредди со стаканом воды, жидкость расплескалась по стенкам, когда он протянул его Карлу Шустеру.

– Осторожнее! – скомандовал Шустер. – Ты пролил половину.

– Я… я в порядке, – сказала Элизабет, приподнимаясь на локтях. – Что случилось?

– Вы упали в обморок, – голос принадлежал Кеннету Фергюсону, который стоял рядом с Шустером, переминаясь с ноги на ногу. Фергюсон был слишком энергичен, чтобы долго стоять на одном месте. Желудок Элизабет сжался, когда она вспомнила, где находится и что произошло. К ее облегчению, Саймона Снида нигде не было видно.

Она села, и Карл протянул ей стакан с водой.

– Вы должны его выпить.

Ее рука дрожала, когда она брала воду у него. В тот момент, когда губы коснулись стакана, она поняла, что испытывает жгучую жажду. Залпом осушив его, вернула обратно Карлу.

– Спасибо. А теперь я хотела бы встать.

Кеннет Фергюсон нахмурился.

– Вы уверены, что с вами все в порядке?

– Да. Помогите мне встать, пожалуйста, – полдюжины рук потянулись к ней и мягко подняли ее на ноги. Из-за нее по всей редакции поднялся большой шум, и, хотя она умоляла остаться, Фергюсон настоял, чтобы она отправилась прямо домой. Она прекрасно знала, почему упала в обморок, но также знала, что не может никому об этом рассказать. Несмотря на ее протесты, Фергюсон настоял на том, чтобы самому сопроводить ее вниз и вызвать кеб.

– Если завтра вы будете чувствовать себя нехорошо, пожалуйста, возьмите выходной, – сказал он, усаживая ее на заднее сиденье экипажа. – Стайвесант, 18-я Ист-стрит, как можно быстрее, – сказал он кучеру.

– Я уверена, что со мной все будет в порядке, – ответила она, но он постучал по крыше кеба, кучер ударил кнутом лошадь, и та пустилась рысью. Она подождала, пока они не проехали несколько кварталов, прежде чем снова постучать по крыше, чтобы остановиться.

В окне появилось лицо водителя.

– Да, мисс?

– Я бы хотела сменить адрес, если можно. Не могли бы вы отвезти меня в мясную лавку Германа Вебера на Бауэри?

– Да, мисс, я знаю это место.

Когда она подъехала к лавке, мистер Вебер оживленно торговал. Время было обеденное. Элизабет стояла на тротуаре и смотрела, как люди выходят из его магазина с аккуратно завернутыми пакетами из коричневой бумаги. Она видела не менее оживленную сцену у бара «Запойная ворона». Она слышала крики и смех посетителей внутри двухэтажного ветхого деревянного здания.

Из бара с важным видом вышел молодой человек, уже подвыпивший, но еще способный устоять на ногах. Даже под воздействием алкоголя у него было открытое, доброе лицо, загорелое и веснушчатое, выглядывающее из-под копны рыжих волос. Он был одет в типичную одежду рабочего класса: шерстяную шляпу, короткую куртку с широкими лацканами, приталенный жилет поверх плотных брюк и рабочие ботинки. Белый хлопковый шарф, повязанный вокруг его шеи, был единственным элементом, намекающим на его более высокий социальный статус. Хотя это было в высшей степени неприлично – более того, неслыханно – для леди с высоким социальным положением обращаться к незнакомому мужчине, Элизабет смело шагнула вперед.

– Простите меня, сэр.

Молодой человек остановился с выражением удивления на лице.

– Да, мисс? – вежливо сказал он, приподнимая шляпу.

– Мне интересно, часто ли вы посещаете это заведение? – спросила она, указывая на салун «Запойная ворона».

Он ухмыльнулся.

– Могу сказать, что бываю там чаще, чем у себя дома.

– Вы случайно не знаете леди, которая называет себя Грэмми?

Его лицо расплылось в улыбке.

– О, конечно, Грэмми Нэгл, верно?

– Да. Ее зовут Матильда, но…

– Все зовут ее Грэмми.