что на одном представлении может присутствовать тысяча или более зрителей. Можно было бы ожидать, что эта толпа будет уменьшаться во время представлениий следующих за премьерой, но этого не происходило. Театр был единственным местом, где можно было бывать в течение сезона. Публика могла опаздывать или уходить раньше, но во время сезона они никогда не пропускали ни одного вечера. И, бывая там, зрители могли проводить большую часть вечера за разговорами, едой, питьем, игрой в карты или даже вздремнуть, но обязательно отрывались от этих занятий, чтобы громко выразить свой восторг после некоторых особо удачных арий, так что певцам приходилось повторять их «на бис». Даже когда казалось, что никто вообще не слушает музыку, ощутимые волны эмоций проносились по залу, а коллективные вздохи и ободряющие крики временами заглушали выступление.

Скрипки были всего лишь маленькой деталью в огромном механизме соучастия и сопереживания, которым была опера в Италии девятнадцатого века. Они напитывались пóтом исполнителей, их окружала тесная толпа в партере, и они задыхались от изобилия запахов дорогих духов, исходящих из лож. Во время перерыва в театр вкатывались тележки, полные жареных рубцов, что добавляло в душную атмосферу запах бойни. В другие времена в оперном театре музыкантам, возможно, пришлось бы терпеть вонь мочи или чего похуже, распространяющиеся из темных углов коридоров и с лестничных площадок, запах подгоревшего ужина, разогреваемого на маленьких печах, которым занимались слуги в коридорах, вестибюлях и дверных проемах. К счастью, Театр Россини был театром девятнадцатого века, и публика в Пезаро соответствовала стандартам девятнадцатого века.

То же самое происходило во время оперного сезона в маленьких театрах по всему Ле-Марке. В Театро делла Фортуна городка Фано, кроме самого театрального зала, жизнь кипела и в огромных вестибюлях, холлах и других общественных местах. Это тоже было обычным явлением в театрах восемнадцатого и девятнадцатого веков, когда эти помещения были оборудованы карточными столами, а театры получали дополнительный доход, функционируя ещё и как казино. Можно было купить билеты, по которым разрешался только вход в здание. Люди приходили поесть продаваемую в перерыве еду и поиграть в карты. Если они передумали и решили посмотреть спектакль, им приходилось покупать еще один билет, теперь уже в зрительный зал.

К тому времени, когда я оказалась в Пезаро, я уже побывала во многих оперных театрах, величественных соборах и знаменитых дворцах, где на скрипке Льва, возможно, играли элитарную, сдержанную городскую музыку, известную как musica colta (академическая музыка). «Тебе, похоже, надоели шикарные скрипки», - заметила одна из моих подруг, и, возможно, она была права. Я захотела узнать о возможной иной жизни скрипки Льва, и вскоре начала воображать, как она играет популярную музыку, которая когда-то разносилась над полям и звучала в пыльных деревнях сельской Италии, а также в её городских рабочих кварталах.

НАРОДНАЯ МУЗЫКА

Цыганские скрипки и итальянская народная музыка

В каждом регионе Италии была своя местная популярная музыка, свои печальные мелодии о тяжелых утратах, разлуке и несчастной любви, свои радостные: о свиданиях с любимыми, о карнавалах и о Рождестве. Музыка была неотъемлемой частью повседневной трудовой жизни и идентичности различных ремесел и профессий. У рабочих на серных рудниках Сицилии была своя собственная музыка, а у сицилийских рыбаков - своя. Пели докеры в Генуе, повсюду исполняли и слушали свои мелодии contadini - пастухи, а крестьяне сочиняли песни для разных работ в течение сельскохозяйственного года. Были песни для посевной и для жатвы, сбора фруктов и сбора оливок. Сегодня многие из этих работ механизированы, и пение уходит в прошлое, но если вам случится оказаться в сицилийской апельсиновой роще во время сбора урожая, вы поймете, что некоторые традиции все же остаются. Утром сборщики пристраивают лестницы к деревьям и забираются вглубь их крон. Будет удачей увидеть после этого хотя бы руку или верх шерстяной шляпы, но вы всегда можете узнать, где сейчас находятся сборщики, просто прислушавшись к звуку песен, которые сопровождают их перемещения от дерева к дереву в течение всего дня.

Музыка в одной маленькой итальянской деревне всегда сильно отличалась от музыки в другой, точно так же, как рецепты хлеба, вкус оливкового масла или диалект, на котором говорят местные жители. Между мелодиями, звучащими на юге на улицах Неаполя и на севере в горных деревнях, всегда существовал столь разительный контраст, что трудно поверить, что их сочинили в одной и той же стране. Не стоит, однако, забывать, что Италия до объединения в середине девятнадцатого века никогда не была единой страной в политическом смысле. Это затрудняло связи между разными частями полуострова, делало путешествия даже на небольшие расстояния утомительным процессом, который требовал частых остановок на грязных таможенных постах, где корыстные служители проверяли проездные документы путешественников и досматривали их багаж. И горе тем, кому пришлось пересечь территорию, пораженную чумой, потому что тогда вас заставили бы провести несколько унылых недель в карантине.

Трудности, создаваемые для путешественников политическим разделением, усугублялись естественными контурами ландшафта. Апеннины разделяют Италию на две части, вставая, как стена, по ее центру с севера на юг, так что даже в наши дни путешествие с востока на запад оказывается непростым. Попробуйте добраться поездом из Рима, расположившегося на западном побережье, в Пезаро – на восточном, и вам придется сначала ехать на север, в Болонью, а затем пересесть на другой поезд, который повезет вас в обратном направлении на юг теперь уже по восточному побережью.

Все это затрудняло путешествия, но в то же время помогало сохранить местную народную культуру, которая была соединительной тканью в каждом локальном сообществе. Составными частями культуры, сотканной из музыки, песен и танцев, были не только инструменты, на которых люди играли, но и специфические диалекты или языки, на которых они говорили, одежда, которую люди носили, сельскохозяйственные приспособления, которыми они пользовались на полях и в мастерских, а ещё ритуалы и пословицы, отражающие вековой опыт и традиции. Все эти элементы настолько сильно менялись от места к месту, что иногда жители соседних деревень с трудом понимали друг друга.

Musica colta (культурная музыка) была той объединяющей частью культуры, которая, казалось, возвышалась над всем этим пестрым многообразием, потому что на каком бы диалекте население ни говорило, все музыканты выражали свои чувства на одном и том же классическом языке музыки. Не существует никаких указаний на то, по какую сторону этого великого культурного водораздела скрипка Льва нашла свой дом в Италии, и, возможно, она переходила границу между культурной и популярной, народной музыкой, как это происходит