– Ты в порядке? – окликнул Жук-носорог Наномуру.

– Не сказал бы. Я облажался.

– Знаешь, если хочешь поймать магазинного воришку, нужно, наверное, попытаться задержать его, как только он выйдет из магазина. Тогда у тебя будут доказательства.

Действительно, казалось довольно глупым обвинять кого-то в краже еще до того, как он вышел из магазина. И потом даже не преследовать его. Жуку-носорогу стало искренне любопытно, почему этот человек не попытался поймать мальчишку.

– Но если б я подождал, когда пацан выйдет из магазина, он бы уже что-то украл. – Охранник добродушно улыбнулся.

– Но он действительно собирался украсть.

– Я подумал, может быть, мне удастся заставить его передумать…

«Еще не поздно, ты можешь просто вернуть взятую вещь на место», – Наномура сказал мальчишке что-то в этом роде, Жук-носорог точно не запомнил, но, что бы это ни было, в ответ мальчишка толкнул его и убежал.

– Наверное, я слишком мягко с ним себя повел.

– Может быть, и так, но в этой мягкости нет ничего плохого. – Жук-носорог сказал это без всякой иронии. – Если на детей постоянно кричать, это вовсе не обязательно научит их отличать неправильное от правильного.

– Ему примерно столько же лет, сколько моему мальчику, – немного смущенно сказал Наномура, объясняя причины своего поступка.

Впоследствии выяснилось, что школьник, воровавший в магазине, был пойман работником, загружавшим напитки в торговый автомат рядом с лестницей. Парень спешил поскорее уйти с места преступления и пинком отбросил коробку с пластиковыми бутылками, а когда он даже не извинился, работник пришел в ярость и погнался за ним.

С того дня всякий раз, когда Жук-носорог и Наномура случайно встречались, они обменивались приветствиями, как старые товарищи, у которых есть общая тайна. Жук-носорог умел взаимодействовать с людьми на поверхностном уровне, то есть не выходя за рамки приятной светской беседы и обмена любезностями, и поначалу с Наномурой тоже было так. Но вскоре он заметил, что их беседы ему искренне нравятся.

Их сближало то, что у обоих было по одному сыну, и вдобавок к этому Наномура никогда не хвастался и ни о ком не злословил, а говорил в основном о погоде, о временах года или на другие безобидные темы. Жук-носорог был ему за это благодарен.

– Наномура-сан, ты очень тактичный человек.

– А? Тактичный?

– Ты всегда выбираешь легкие темы для разговора. Никаких острых краев.

Наномура, смущенно рассмеявшись, произнес:

– Пока мы разговариваем друг с другом, сама по себе тема не имеет такого уж большого значения. Важно просто поздороваться и обменяться несколькими фразами. У людей разные вероисповедания и разные убеждения, а для некоторых, например, спорт подобен религии, и они готовы спорить о нем часами. Так что, кажется, если не быть осмотрительным, легко столкнуться с недопониманием и попасть в конфликтную ситуацию. Погода гораздо безопаснее.

– Согласен, погода – безопасная тема. Хотя обычно разговоры о погоде никуда не ведут. – Жук-носорог просто говорил то, что было у него на уме, особенно не выбирая слова.

Но Наномура расхохотался в ответ:

– Совершенно верно!

Однажды они, как обычно, говорили о погоде, затем их беседа плавно перетекла в разговор о временах года, который, в свою очередь, каким-то образом навел их на разговор о насекомых. Наномура сказал:

– Я развожу жуков-носорогов, кабуто-муси.

Почему-то он выглядел смущенным этим фактом. Выращивание жуков-носорогов – кабуто-муси и жуков-оленей – кувагата-муси всегда было популярным занятием у мальчиков, так что он начинал заниматься этим вместе со своим сыном-школьником, но постепенно увлекался все больше и больше и теперь, как профессиональный заводчик, следит за температурой в гнезде, чтобы личинки правильно развивались и в итоге из них получались особенно крупные и красивые жуки. Жук-носорог испытывал странное чувство, слушая, как Наномура рассказывает о жуках, учитывая совпадение с его кодовым именем, под которым он был известен в преступном мире, но чем больше он слушал, тем более захватывающим ему все это казалось. В конце концов дошло до того, что каждый раз, когда они встречались, он спрашивал, как поживают жуки.

«Вот как. Думаю, вот какое это чувство, когда у тебя есть друг».

Постепенно взаимопонимание между ними укреплялось. Ему пришло в голову, что, должно быть, именно это почувствовала Хелен Келлер – американская писательница, которая еще в младенчестве лишилась слуха и зрения, – когда ее учительница налила воды на одну ее ладонь, а на другой ее ладони пальцем вывела слово «w-a-t-e-r», «в-о-д-а»: «Так вот что такое вода!» [28] Но затем он тотчас испытал чувство вины за то, что сравнил себя с кем-то настолько достойным и вдохновлявшим других людей.

Был еще один человек, сотрудник крупной компании, с которым Жук-носорог познакомился на скалодроме для боулдеринга.

Они начали общаться, беседовать на разные темы, но, прежде чем они смогли по-настоящему подружиться, тот исчез. Всякий раз, думая об этом, Жук-носорог испытывает острую душевную боль, словно одиночество – это холодный ветер, пронизывающий его насквозь. Причем он даже не может вспомнить имя того человека.

В любом случае ему очень повезло, что он встретил кого-то еще, с кем ему удалось поладить, поэтому, когда Наномура спросил, не может ли он уделить ему немного времени для разговора о чем-то важном, Жук-носорог с радостью согласился. Если быть точнее, он заметил, что Наномура выглядит подавленным, и спросил, хорошо ли тот себя чувствует.

– О да, я в порядке, – коротко отозвался Наномура, но через мгновение заговорил снова: – На самом деле, Миякэ-сан, я хотел поинтересоваться, могу ли посоветоваться с тобой по одному личному вопросу.

И вот они сидят друг напротив друга за столиком в кафе на третьем этаже универмага.

– Сегодня я работаю в ночную смену, – начинает Наномура.

– Это, должно быть, непросто, – вежливо отвечает Жук-носорог.

Не имеет особенного значения, что в этом такого «непростого». У каждого человека в мире есть что-то такое, с чем ему трудно иметь дело, поэтому лучше всегда дать людям почувствовать, что ты замечаешь и ценишь их борьбу с трудностями на работе и жизненными обстоятельствами. Жук-носорог научился этому, живя со своей женой. С тех пор как они начали жить вместе, и особенно с тех пор, как родился Кацуми, бо́льшую часть ее недовольства можно было свести к тому утверждению, что он просто не знает, насколько тяжело ей приходится. Или, по крайней мере, таково его представление об этом.

– В самой этой работе нет ничего такого уж сложного. – Наномура снова хмурится.

Неловко пошевелив рукой, он едва не опрокидывает стоящий перед ним стакан с водой. К тому же, когда официантка подошла к ним принять заказ, он