– Миякэ-сан… – Мацуда опускается на колени; похоже, он в шоке. – Как это… как это произошло?..

Жук-носорог привык к виду мертвых людей. Чаще всего именно из-за него они и умирают. Но у него нет никакого опыта общения с кем-то, кто только что случайно убил человека, не говоря уже о том, чтобы утешить кого-то в подобной ситуации. Так что он понятия не имеет, что нужно сказать.

В конце концов он подходит к Мацуде и произносит:

– Это не твоя вина.

– Что?

– Любой бы разозлился, если б кто-то так с ним разговаривал. Этот тип говорил так, будто он был самым несчастным человеком в мире, а у всех остальных все было в полном порядке. Можно подумать, у него одного были проблемы…

Это не пустые слова. Он действительно так думает.

Мацуда все еще слишком потрясен, чтобы что-то внятно ответить. Он смотрит на свои руки, затем на лежащего перед ним мертвеца. Его дыхание снова начинает учащаться.

Жук-носорог и раньше видел людей в таком состоянии. Людей, неспособных осмыслить происходящее, не понимающих, каким образом жизнь привела их к этому моменту – без всякого предупреждения, плана или преамбулы. Они не могут принять реальность ситуации, в которой оказались, и где-то в глубине души верят, что все еще можно исправить. Он видел подобное, происходящее с людьми, которые сделали что-то ужасное, – и с теми, с кем сделали что-то ужасное.

Жук-носорог присаживается на корточки рядом с Мацудой. Тот поворачивается к нему:

– Что я должен теперь?.. Как это произошло?.. Миякэ-сан, что теперь будет?..

– Ты не сделал ничего плохого, – отвечает ему Жук-носорог. – Этот тип был из тех придурков, которые могут замахнуться ножом на беременную женщину. Без всякой причины! Он сам во всем виноват. Думаю, он был мертв еще до того, как ты начал его бить.

– Все кончено…

– Что кончено?

– Это разрушит мою жизнь. И жизнь моей дочери. Что же теперь с нами будет?

Он вновь опускает взгляд на свои руки. Они дрожат мелкой дрожью.

– Я позабочусь об этом, – говорит Жук-носорог. – Иди домой. То, что ты сделал, на самом деле не так уж плохо. Просто помни об этом.

Разумеется, Мацуда с этим не согласен, он отрицательно качает головой и бормочет себе под нос что-то невнятное, но Жук-носорог прекрасно знает, что они не могут просто так оставаться здесь. Поэтому он практически силой отводит Мацуду на некоторое расстояние от сцены убийства, чтобы поймать такси, и ему приходится приложить немалые усилия, чтобы усадить своего друга в машину.

– В следующий раз сходим куда-нибудь выпить.

Оставшись один, Жук-носорог знает, что ему делать.

Он достает из кармана свой телефон и набирает номер «экстренной ночной службы помощи» – своего куратора-врача. Он не думает, что врач сейчас спит, но тому требуется некоторое время, чтобы ответить.

– Я выполнил работу.

– Какую именно?

– Которую заказал нам Ремонтник. Не знаю, сможет ли он воспользоваться результатом, но у меня есть для него покойник-двойник.

– Вы провели операцию?

– Я нашел пациента на обочине дороги.

Врач не смеется.

– Я немедленно пришлю кого-нибудь. – И он отключается.

Не проходит и десяти минут, как к нему подъезжает машина «скорой помощи» с включенной сиреной.

7

– Эй, пап, ты ведь говорил, что знаешь отца Фуки Мацуды, верно? – спрашивает Кацуми.

Они сидят в гостиной и смотрят телевизор.

– Да, знаю.

У Жука-носорога есть одно предположение относительно того, что Кацуми, возможно, собирается ему сказать.

– Она перешла в другую школу.

– В самом деле?

После того вечера Жук-носорог больше не встречал Мацуду на скалодроме. Он подумал, что, возможно, их расписания в последнее время не совпадали, но когда он спросил работника спортзала, то узнал, что Мацуда вообще ни разу с тех пор не приходил.

Жук-носорог догадывается, в чем причина. Либо он просто не знал, как справиться с угрызениями совести и как себя вести после событий того вечера, либо испугался Жука-носорога после того, как тот предложил избавиться от тела, не дав никаких объяснений.

– Его дочь ведь как раз собиралась сдавать экзамены… Могу себе представить, как ей непросто сменить школу в такое время.

– Ну да… К тому же я слышал, что ее родители развелись.

– Серьезно? Ничего себе!

«Он ушел от своей жены. Он освободился».

Мацуда, должно быть, осознал, что больше не может изо всех сил держаться за стену. «Я надеюсь, сейчас ему гораздо лучше», – невольно думает Жук-носорог.

Вниз со второго этажа спускается жена. В последние дни она занимается реорганизацией и перестановкой вещей в доме так увлеченно, будто это новое модное веяние. Она посвящает этому любую свободную минуту, которая у нее выдается.

– Только взгляни, что я нашла. – Жена ставит на стол старую картонную коробку и снимает с нее крышку. Внутри лежат стопки сложенных листов бумаги для рисования. Она достает один и разворачивает его. Это рисунок цветными мелками. – Остался с тех времен, когда Кацуми ходил в детский сад.

На рисунке изображен мужчина с большой головой и надпись: «Спасибо, что заботишься о нас, папочка».

«Мацуда-сан, мой сын тоже нарисовал мой портрет!» Жук-носорог хотел бы поделиться этим со своим другом.

– Наверное, не стоит его выбрасывать, – задумчиво говорит жена.

Он сам удивляется, с каким нажимом произносит в ответ:

– Конечно же, нет!

Еще некоторое время внимательно вглядывается в картинку, не в силах правильно сформулировать мысль. У него болит сердце, и в центре этой боли – дыра. Он хотел бы заклеить ее рисунками, сделанными цветными мелками.

– Пап, что случилось? – спрашивает Кацуми, продолжая читать учебные материалы и искоса глядя на отца.

– Ничего, – говорит тот, его голос немного срывается.

«Мы ведь только подружились…»

* * *

Жук-носорог проводит все меньше времени на скалодроме, но когда он все же приходит, то, поднимаясь на стену и держась обеими руками за последнюю опору, время от времени возносит молитву о том, чтобы снова увидеть Мацуду.

Выход

1

«Когда у тебя много друзей – это не обязательно хорошо». Так однажды сказала жена Жука-носорога – когда-то давно, может быть, когда Кацуми только готовился пойти в начальную школу.

Кто-то, возможно, мог бы ответить на это: «Ты совершенно права!», но Жук-носорог давно уяснил, что это не лучшая идея. Не следовало мгновенно и безоговорочно соглашаться, так как это могло быть воспринято как «автоматический ответ». Гораздо лучше было сказать: «Да, действительно, в этом что-то есть…» – и поинтересоваться ее аргументацией, внимательно выслушать, не забывая время от времени замечать, что