— Я так злилась, — хрипло говорит она. — Так злилась, что он отнял у меня это прощание, отнял право выбора и годы, что мы могли бы провести вместе, пока все не стало действительно плохо. Но мне было грустно. Злость прошла, когда я плакала на его похоронах, когда помогала его родителям разбирать вещи и… Не знаю, может, я имела дело с безумцем, — она шмыгает носом. — Боялась ли я снова с кем-то встречаться? Даже ради простого секса. Не говоря уже о чем-то большем.

Я поднимаю ее руку, переплетая наши пальцы.

— Сегодня для меня был не просто секс.

Она сжимает мою руку.

— И для меня. Вот почему я заплакала.

Кладу ее руку себе на талию, обхватывая ладонями ее лицо, глядя в сияющие глаза.

— Хорошо.

Шэйн моргает.

— Хорошо?

— Все хорошо, — я провожу большим пальцем по ее нежной щеке. — И если ты снова захочешь поплакать, я не стану возражать. Меня не пугают ни твоя злость, ни твоя грусть.

Она хмурится, в глазах появляется недоверие.

— Не пугают?

— Нет, Принцесса, — наклоняюсь и целую ее в лоб. — Можешь выплескивать все это на меня.

— Почему ты так добр ко мне? — дрожащим голосом спрашивает она. — Мне известно, что с другими женщинами ты так себя не вел, Фальконе. Я наслышана о тебе.

— Ты не такая, как все, Уиллоуби, — целую ее в висок, ощущая биение пульса. — А я не так хорош. Я хочу тебя. Так сильно, что меня больше пугает ни слезы или гнев, или осознание того, что ты прошла через такой ад, а то, что меня не будет рядом с тобой. Ты нуждаешься в моем терпении, в хорошем отношении, чтобы я не лгал тебе и давал право выбора.

Она кладет ладони поверх моих, прижимая крепче к своему лицу, закрывает глаза, и две тонких струйки стекают по ее щекам.

— Думаю, что влюбилась в тебя, — шепчет она, — только за эти слова. — Шэйн шмыгает носом, открывает глаза и пронзает меня яростным взглядом голубых глаз. — Так что, если ты не этого добивался, тогда уходи. Прямо сейчас. Не говори ни слова, не целуй меня, не извиняйся. Просто уходи.

— Я никуда не уйду, — обещаю я. Затем целую ее, не в силах сдержаться. Она напугана и расстроена, и мне тоже немного страшно, но это не мешает поднять ее на руки и отнести в спальню.

Потому что я предпочту грустить или бояться вместе с этой женщиной, чем притворяться счастливым с кем-то еще.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

Джейк

Мы не произносим ни слова. Молча раздеваем друг друга, ложась на ее постель, сгорая изнутри. Я касаюсь ее жаркой, солено-сладкой кожи, понимая, что мне этого мало.

Целую ее тело, и каждый поцелуй — словно обещание, что я способен принять ее всю, принять все то, чем она хочет поделиться, пока это мне позволено.

Она перебирает пальцами мои волосы, пока я медленно посасываю ее соски, скользя ладонью у нее между ног. Потираю тыльной стороной ладони, прижимаясь к ее киске, грубо поглаживая клитор, требуя, чтобы Шэйн кончила для меня. Мне это нужно. Я нуждаюсь в ее наслаждении сильнее, чем в своем собственном. Мне необходимо ощутить, что она открыта предо мной, по крайней мере, сейчас.

Шэйн вскрикивает, выгибаясь под моими прикосновениями. Я довольно мурчу, уткнувшись в ее грудь, лаская языком ее соски, ощущая жар от ее киски под моей ладонью. Глубоко вдыхаю ее аромат, наполняющий воздух, от которого кружится голова. Ее возбуждение острое, сладостное, взывающее ко мне, словно песня сирены, требующее, чтобы я приблизился к источнику жара, демонстрирующее, что я дал ей то, что необходимо.

Я скользнул вниз, раздвигая ладонями ее бедра, целуя в пульсирующее местечко. Стенки киски все еще дрожат, когда я ввожу в нее язык, нуждаясь попробовать ее на вкус. Я обхватываю ладонями ее грудь, поглаживая соски. Сжимаю, перекатываю, пока она снова не начинает учащенно и тяжело дышать. Ее стоны, когда она начинает кончать, самое сексуальное, что я слышал.

Она толкается ко мне, вскрикнув, когда я лижу, посасываю, довожу ее до очередного оргазма, оставаясь там, где могу попробовать на вкус снова. Невероятная, горячая и сексуальная, и мне хочется остаться навечно между ее ножек, но нам обоим нужно больше. Нужно все. Наши тела сливаются, когда я ввожу в нее свой член, она извивается подо мной.

— Мне нужно быть внутри тебя, — я касаюсь ее губ своими, вкус ее смешивается в нашем поцелуе. — Дай я возьму презерватив.

— Нет, — она впивается ногтями в мои плечи, обнимая ногами за талию, прижимаясь влажным лоном к пылающему члену, вызывая во мне болезненный стон удовольствия и осознания, что эта женщина принадлежит мне. — Не оставляй меня. Я не хочу, чтобы ты уходил.

— Я тебя не оставлю, Принцесса, — у меня кружится голова, когда она прижимается ко мне, делая невозможным сопротивление желанию войти в нее. — Просто дай я возьму презерватив. Две секунды.

— Я не могу забеременеть. У меня стоит спираль, — она протягивает между нами руку, берет в руку мой член и поглаживает. — Я чиста и хочу тебя. Хочу, чтобы между нами не было ничего лишнего.

— Боже, Шэйн, — я зажмуриваюсь, стараясь мыслить здраво. — Меня проверяли, я чист, но…

— Тогда возьми меня, — умоляет она, подводя головку моего члена к своей киске, заставляя меня потерять последнюю долю самообладания. — Прошу, Джейк. Ты нужен мне. Прошу, пожалуйста, не останавливайся, я…

Ее слова превращаются в крик, когда я вхожу в нее одним мощным, резким толчком. Ее киска крепко сжимает меня. Она влажная, но мой член толстый. Такой толстый, что обычно я стараюсь делать все медленно, особенно с новым партнером, но не могу себя остановить. Я двигаюсь, потеряв контроль, не в силах мыслить, ведомый лишь желанием трахать эту женщину, пока она не кончит на меня, пока не опустошит мой член.

— Черт возьми, какая ты хорошая, — я закидываю ее ногу на плечо, чтобы войти в нее глубже, трахая жестче, беря ее, потому что она моя.

Боже. Она моя. Моя. Моя. Моя.

Словно мантра пульсирует в моих венах, пока я трахаю ее, и она принимает меня, отвечая и требуя большего. Требуя еще. И я даю ей это, потому что нет иного выбора. Нет ничего, кроме Шэйн и ее тела, сомкнувшегося вокруг меня, ее вкуса, ее голоса, которым она выкрикивает