Трагичным, полным театральности голосом, принцесса продекламировала:

— Среди сильнейших воинов и магов нашей родины, я прошу тебя, о сильнейший, отправиться со мной к Рубиновым Горам, дабы подтвердить вечный мир между родом Хозяев Небес и родом Хозяев Земли. Чтобы показать, что наш союз так же крепок, как союз между самими Небом и Земле. Пусть и разделенные горизонтом, да навеки они останутся вместе.

Разом, после этих слов, без малого сотня драконов, стоявших на песке, припали на правое колено.

— Я отправлюсь с тобой, моя принцесса. Ибо так мне велит моя честь и мой долг.

* * *

— Ибо так мне велит моя честь и мой долг, — произнес, за всеми, Хаджар.

Когда он запомнил эти слова традиции, о которых ему поведал Чин’Аме, то не чувствовал того, что сейчас.

Он стоял на том самом песке, где целые эпохи назад стоял его далекий предок — дракон Травес. И говорил те слова, которые произносил Травес. Чтобы отправиться в путешествие, в которое отправился Травес.

И закончиться этот путь одним — либо Хаджар убьет Императора Драконов, который в данный момент стоял рядом со своей дочерью и главной Павильона Волшебного Рассвета, либо отправиться к праотцам.

Судьба, в который раз, демонстрировала свою очень извращенную иронию.

После того, как претенденты поднялись, а принцесса, вместе с Императором скрылась в тени золотых крыльев, претенденты поднялись с песка, но состязание все так же не начиналось.

С трибун, верхом на облаке, спустился дракон средних лет. Волосы его еще не были побиты сединой, но лицо уже покрывали морщины.

Сколько тысяч лет стукнуло этой “рептилии” Хаджар не брался сказать с уверенностью. Сам же вопрос не казался ему таким серьезным, чтобы тратить на него ресурсы нейросети.

— Состязание праздника Рубина и Дракона пройдет в два этапа, — декламировал, вероятно, судья предстоявшего события. — Самый первый этап — битва. Всего на песке арены стоит девяносто шесть претендентов. Это число будет сокращено до десяти. Каждый из вас при входе получил амулет Последней Капли Крови. И когда вы окажетесь в смертельной опасности, он перенесет вас на тысячу шагов — достаточно, чтобы оказаться за пределами арены.

Хаджар покрутил тяжелый, увесистый медальон, который ему пришлось надеть перед тем, как ступить на песок. Он был оформлен в виде широкого диска, на котором, что примечательно, была выгравирована птица Кецаль, парящая над облаками.

— Любые другие боевые или жизнеспасающие амулеты или талисманы — запрещены, — продолжал судья. — мы проведем битву так же, как и во времена Героя Травеса. Без артефактов, амулетов и алхимии. Поэтому сейчас, если у вас есть что-то из перечисленного, уберите в пространственные артефакты, которые будут запечатаны в момент начала битвы.

Вот так вот — ни у кого даже тени сомнения не возникало в том, что у кого может не быть пространственного артефакта. Просто потому, что они действительно — имелись у всех. И даже выходцев из долин.

— Даю вам на это десять секунд.

В течении названного срока никто не двигался и ничего не происходило. После чего судья, кивнув, распростер руки. Сперва все так же — ничего не происходило, а затем чуть меньше десятка претендентов окутало сероватое свечение, и они исчезли во вспышках энергии.

Сработали их амулеты.

С трибун зазвучали смешки зрителей.

— Итак, нас стало на восемь меньше, что делает битву менее зрелищной, — в глазах судьи промелькнула смешинка. — те, кто остались здесь, доказали, что следуют традициям нашего народа. Итак — битва закончиться в тот момент, когда вас останется лишь десятеро. И да поможет вам Белый Дракон.

Судья поднялся на облако и вернулся обратно в ложу Лебедя.

Восемьдесят семь драконов и один человек обнажили свое оружие.

Глава 1216

Хаджар не раз, не два и не три участвовал в подобных баталиях. В гуще сражения, особенно если в него вовлечено множество наемников с разной формой (как это бывало во времена странствий Хаджара) часто так бывает, что тебе кажется, будто столкновение двух армий превращается в толкотню “все против всех”.

И выхода из этого положения было всего два — первый быть умным и выжить, а второй — попытаться победить всех.

Именно этим и занялись несколько… да что там — половина из тех, кто стоял на песке. Они, сверкая техниками и заклинаниями, бросились на ближайших противников, а те оказались вынуждены защищаться и контратаковать.

Разумеется, кто-то, кто похитрее, улучая момент, бил в спину. Не очень красиво, максимально бесчестно, но правилами не запрещено.

Ну и был второй вариант. А именно — не отсвечивать и разобраться в ситуации.

Хаджару ведь не требовалось никакого побеждать на данном этапе. Лишь войти в десятку оставшихся “невредимыми”. В другой обстановке он, возможно, не отказался бы от битвы с драконами, которые столько лет внушали ему трепет и благоговение, но не сейчас.

Взмахнув мечом, он рассек перед собой ветер и вошел в него будто в открытую дверь.

Его шаги стали быстры и легки, его одежда слилась с потоками воздуха, он прокладывал собственную тропу среди троп ветра и шел по ней, невидимый и неслышимый для сражающихся.

А битва набирала обороты.

Техники вспыхивали отсветами разноцветной энергии. Их эхо, сливаясь в единой поток силы и мистерий, било о защитный купол из десятка кружащих над песком арены защитных иероглифов. От них веяло столь серьезной магией, что Хаджар прежде и не подозревал о существовании чего-то подобного.

Каждый, кто бился на песке, обладал Истинным Королевством. И все они — без преуменьшения, имели силу Безымянного адепта. Сотня таких воинов могла бы на равных сражаться с войсками Города Демонов и полностью уничтожить Семь Империй.

На что, ко всем демонам, рассчитывал Эрхард?!

Хаджар ходил среди сражающихся незамеченным и неприкасаемым. Легко уворачивался от тех редких техник и заклинаний, которые пройдя мимо цели, пролетали в опасной близости от него.

Он увидел, как вооруженный тяжелым молотом выходец из среднегорья — видимо тот самый Даг-Нуд, чуть более мускулистый, чем остальные, но такой же сухой и “статный”, обрушился жутким ударом на стоявшего перед