Шрифт:
Закладка:
Теплый.
И лихорадки нет. И… выходит, сиу помогла? Но опять же – зачем? А женщин Эдди действительно не убивает. Ну… может, если вдруг в него какая палить начнет, но потом, чую, крепко будет совестью мучиться.
Сиу махнула рукой, и та, другая, отступила, чтобы раствориться в ночи.
– Люди вновь пролили кровь. Много. Они пришли по вашему следу.
Эдди выругался.
– Но Мертвая роща стережет путь, – добавила сиу, возвращаясь на свое место у костра. И костер-то у них хитрый, не на дровах горит, а на… костях? Точно, кости.
Чьи?
– Некогда мы дозволили людям того, кого вы называете Змеем, проходить сквозь нее. – Сиу протянула руки, и те окрасились алым, в цвет пламени. – Но Змей умер. И слово ушло.
То есть, полагаю, можно не опасаться, что нас догонят?
– Не смотри так на меня, дитя разной крови. Мы больше не ходим в набеги. Нас осталось мало. И мы уйдем из мира, если не удастся вернуть то, что забрала моя неразумная дочь.
– И все-таки мне нужно знать правду. – Эдди отличался упрямством. – Хотите, я принесу клятву, что не разболтаю?
– Достаточно будет слова. – Сиу подняла руку, и на ней заклубился туман. Белый-белый. Звонкий. Туман говорил. Быстрым шепотом. Повизгиванием. Стонами. Криками, которые доносились будто бы издалека. – Ты дашь слово. И они будут тому свидетелями.
Эдди подумал и кивнул.
– Она тоже даст слово.
Эдди посмотрел на меня:
– Может, ей необязательно… – Кажется, идея его не слишком вдохновила.
– Нет. – Сиу разорвала туман на части и протянула одну мне. – Выпей. И скажи, что услышанное здесь не используешь во вред.
Я выпила.
Туман оказался кислым, как тот сидр. И произнесла требуемое. Не использую так не использую. У меня вообще нет привычки трепать языком. Тем более, жопой чую, речь пойдет о вещах по-настоящему серьезных.
Эдди повторил за мной.
И мы оба покосились на графчика. Тот продолжал спать. И еще ногой дергать начал. Левой. Одеяло стаскивая. Ишь ты, бодрый какой. Но хотя бы точно не помрет.
– Женщина сиу, чтобы понести, должна испить воды из источника Великой Матери. Той, что ступив на землю, оставила на ней след свой. Той, что сотворила сиу из праха и слез. Той, что одарила детей своих силой луны. И научила слышать песню мира.
Я сидела тихо-тихо.
И подумала еще, что в книгах о таком точно не пишут. В книгах вообще писали о сиу на удивление мало, даже в той, которую я позаимствовала из церковной библиотеки. В ней про земли всякие рассказывалось. Даже про Африку и народы, которые там обретаются.
Или про Север.
Много чего рассказывалось. А про сиу – только что дикари они. Примитивные.
В общем, книги тоже врут.
– Источник этот находится в тайном месте. В пещере, стены которой суть белый камень. На камне этом собирается влага. Она стекает в чашу. И капли довольно, чтобы женщина, желающая стать матерью, понесла даже от самого слабого мужчины.
Сиу едва слышно вздохнула.
– Мы не поднимаемся туда без нужды. Раз в десять лет женщины, которые становились матерями множество раз и тем вознеслись над иными, идут к источнику, дабы наполнить фиалы Слезами Великой Матери. И после уж наделяют ими всех желающих.
Разумно.
Наверное. Нет. Я слушаю. Молчу. Проявляю благоразумие. И графчика за ногу держу, стало быть, чтобы не уполз, а то опять разбеспокоился.
– Все осталось обыкновенно, вот только… слезы утратили силу. – Сиу произнесла это нехотя, буквально выдавливая из себя каждое слово. – Это заметили не сразу.
– А когда заметили, не поняли, в чем дело?
– Именно. Мы отправились к Источнику. И на первый взгляд все было так же, как и всегда. Пещера. Чаша. Вода. Чашу не унести, ибо она является частью камня.
– Но можно унести что-то другое?
– Сердце Великой Матери. – Это сиу сказала так тихо, что я едва-едва расслышала. А расслышав, вовремя прикусила язык, с которого готов был сорваться вопрос.
– Гм… Что? – осторожно уточнил Эдди.
– Сердце. Великой Матери.
– Как оно выглядит?
Сиу поглядела на Эдди с бесконечным терпением.
– Как сердце.
– Каменное?
– Почему? – Вот теперь она удивилась.
– Ну… – Эдди поскреб в затылке. – Оно же там сколько? Не одну сотню лет лежит, стало быть?
– И не одну тысячу, – согласилась сиу.
– Ага… так если б не каменное, оно бы того… попортилось. Уж извините.
Сложив ладони, сиу поднесла их к губам. И застыла так ненадолго, даже дышать перестала.
– Это и вправду сердце. Не совсем богини, но той, что была сотворена Ею. В ней сохранилось дыхание, сама суть Великой Матери.
– Чего хватило, чтобы сердце не испортилось, – просипел графчик.
Надо же, очнулся-таки! А я и не заметила.
– Из-звините, что вмешиваюсь в… беседу… – Он опять закашлялся и выплюнул что-то темное, густое. – Еще раз… п-простите.
– Оно бьется. Оно лежало не в чаше, но в месте, где Великая Мать нашла покой.
Я запуталась.
Вот честно.
Богиня, которая сотворила сиу, – это Великая Мать? Или первая из сиу? Или сама сиу?
– Ваш язык бедный. В нем все звучит одинаково, – предводительница будто прочитала мои мысли, и эта способность понимать невысказанное несколько нервировала. – Ее тело истлело, а кости стали пылью, но Сердце сохранилось. Оно продолжало биться, наполняя светом пещеру. И Силой – воду.
Графчик попытался сесть, и я подала ему руку. Отчего бы не помочь хорошему человеку?
– Никто и никогда не смел касаться Сердца…
…Кроме одной дурноватой девчонки, которая начала перекраивать древние обычаи и решила, что не стоит останавливаться на достигнутом.
– Пещера гаснет. Умирает. А с ней умрем и мы. – Сиу подняла ладонь, которая вдруг сделалась прозрачной. – Многие будут рады.
– Она… я слышал, уж извините, – вмешался Чарльз. – С самого начала. Вы не думали, для чего ей могло понадобиться Сердце?
– Подарить кому-нибудь дитя? Люди много значения придают детям.
– Для этого хватило бы воды. – Графчик привалился ко мне плечом. И за одеялом потянулся, накинул, едва ли не по самый нос закутался. – Или… у вас вообще случались…
Он покосился на меня.
– …Связи с людьми?
Сиу посмотрела на него так, что ответ стал очевиден. Ну да, человеку они куда с большей охотой горло перережут, чем в связи вступать. Да и вообще, странно это.
Другие они.
Слишком уж другие.
– Значит, если логически размышлять, она не могла быть абсолютно уверена, что хватит лишь воды. Возможно, она собиралась воспользоваться этим… Сердцем лишь единожды, после чего вернула бы на место. Но…
– Ей не позволили, – прогудел Эдди.
А мне стало жаль эту девушку,
